Моцарт в джунглях. Блэр Тиндалл
малолетними правонарушителями и прогульщиками.
Я скучала по ней, когда мы валялись на диване во время ежемесячных собраний в общежитии. Мальчик-художник из Хикори сплевывал табачную жвачку в стакан и рассеянно дергал балерину за длинный светлый хвост, по холлу плыл запах свежего печенья. Сара суетилась вокруг, развешивая украшения.
– Ну как? – прощебетала она, откладывая клеевой карандаш с блестками, – как вы себя чувствуете? – тут она склонила голову набок, и голос у нее стал сладеньким и противным, – кто-о-о соскучился по дому?
– Вы, детки, справитесь, – заявила наша руководительница, сидевшая в автобусе впереди меня, и радостно захлопала в ладоши, – музыканты отлично разбираются в математике!
– Куда мы едем? – прошептала Ноэль.
В старших классах Школы искусств Северной Каролины не готовили к оценочному академическому тестированию. Два года нам преподавали английский, год – общественные науки, и по семестру – биологию и математику. Физкультура сводилась к рассказам о том, как ты ходишь в бассейн, катаешься на коньках или занимаешься любым другим одиночным видом спорта. Физика и математика за пределами геометрии не преподавались.
Большинство студентов было слишком молодо, чтобы беспокоиться о плохом образовании. Выпускница 1969 года, скрипачка Люси Столцман, писала, готовясь к конференции 2003 года в Чикаго, которую проводил Консорциум общего образования художников:
«Меня воспитывали как скрипачку, и я получила традиционное музыкальное образование. В Школе искусств Северной Каролины общеобразовательные предметы, начиная с десятого класса, заменялись музыкой. Самое сложное, что мне приходилось делать на уроках химии – кипятить воду с солью и без соли… после выпуска друг сказал мне, что у меня мозг с горошину».
Дуглас Галлоуэй, танцор из Западной Виргинии, которому в 1977 году было восемнадцать, сказал «Ассошиэйтед Пресс», что «в гробу он видал всю эту учебу».
Родители студентов Школы искусств не слишком беспокоились о будущем своих детей. Мать одного из выпускников драматического отделения 1981 года сказала городской газете Роли, что «никогда не думала, что сын дойдет до такого. Но он упорный. Он справится». Многообещающий актер как раз переехал в квартирку на четвертом этаже в доме без лифта и работал полдня в фирме, проводящей опросы. Другая мать сообщила тому же репортеру, что ее дочь «наверняка закончит, торгуя карандашами на Сорок второй улице, но собирается сделать карьеру».
Я тоже не испытывала особого воодушевления по поводу своего будущего. В восемнадцать лет, три года отучившись в Школе искусств, я понятия не имела о причинах Гражданской войны, никогда не слышала о периодической системе химических элементов и не могла посчитать проценты. Я повертела в руках бланк Академического тестирования и расставила галочки в случайном порядке, как будто рисуя абстрактную картину.
После этого нас отвели обратно в автобус.
– Ах,