Потрошители морей. Виктор Рябинин
выходили в люди, наперекор замогильной народной молве!
А вот Афоньке как бурса, так и непосредственно училище понравились. Ведь сам, слава богу, не малолетка застёбыш, а грамоте в отцовский стенах ещё обучен, да и крепость в руках-ногах есть. Пришлось пару тройку раз силами до кровавых соплей померяться за-ради знакомства с товарищами, быть поротым у доски как сидорова коза за излишнюю грамотность пред похмельным педагогом, но чтоб фискалить, наушничать или малого без дела обидеть, а то и грош отобрать – этого ни синь пороха, этого даже и в помыслах у Афанасия не водилось. Потому-то живи и радуйся при полной греческой демократии в стенах родного училища. Ведь, считай, всем классом управляли твои же выборные товарищи. Скажем, цензор за общим порядком следит, авдитор за обучением, а секундатор с превеликим удовольствием сёк лозой товарища, на коего падал гнев педагога, если у него самого с утра рука не поднималась после вечернего чаепития в казёнке. А в свободное от долбёжки урока время и вовсе вольные игры. Кто помлаже, те в глиняные жопы с битьём кияшкой по оным, если не успел увернуться, кто постарше, те в три листа с мечеными самодельными картами на пятак либо оловянную пуговицу, что у бурсаков в ходу за денежный знак. Иногда и килу по двору гоняли. Тут веселее – кто первый всех обведёт и бычий пузырь с конским волосом за черту в чужой город закатить сумеет, тот и герой! Что ты! Такая толкотня всем классом, что только успевай к отставному солдатскому фельдшеру на дерюжке проигравших отволакивать, который пользовал болящего едва ли не одним добрым словом да луковым отваром.(Примечание № 1 от архивариуса Лейзеля Блоха. Обязательно справиться у сэра Арчибальда Кордоффа о времени возникновения игры в футбол!)
Словом, время, проведённое в бурсе, пошло Афоне на пользу. И если процесс обучения голове мозгов не прибавил, то школяр весьма преуспел в умении постоять не только за себя, но и за верного друга. К слову сказать, молодой бурсак не токмо телом закалился, но и окреп духовно. Юноша познал полную свободу в действиях и любовь к жизни, которая буйно цвела и колосилась вне стен учебного заведения. Иначе говоря, бурса возымела противоположное действие на отрока, нежели предполагали отец и дед в силу косности взглядов на молодое поколение. Так что через год, другой, третий стало Афоньке тесно в богоугодном заведении, тем более, что сообразительностью, предприимчивостью и тягой к авантюре бог его не обидел. Ведь чуть ли не на третий поход через весь Киев в баню, смекнул молодой бурсак, как разжиться съестным припасом, шагая в ногу через городской базар. И не всем известным малолетним христорадничаньем либо простым разбойным воровством, а чётко спланированной операцией по отъёму излишков у разожравшегося не в меру торгаша без чести и совести.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию