История Гиены. Хроника неоконченного расследования. Книга II. Алексей Ракитин
совершенно спокойного, флегматичного насильника, которого 6-летняя девочка застаёт в момент изнасилования матери. И этот преступник, улыбаясь, не без чёрного юмора, обращается к девочке: «Я тут играю с твоими родителями. Хочешь посмотреть?» А после того, как девочка, повернувшись, ушла, насильник продолжил половой акт… Гиена, каким мы его видели в книге I, так себя повести не мог. Преступник не бросился за девочкой, не связал её, не привязал к какой-либо тяжелой детали интерьера, не запер в гардеробной или в ванной комнате. Он позволил ей спокойно уйти в свою спальню. Это было возможно только лишь в том случае, если насильник отдавал себе полный отчёт в том, кто именно перед ним, и прекрасно сознавал, что 6-летний ребёнок не представляет для него ни малейшей угрозы. Маленькая девочка не выскочит через окно, не убежит к соседям, не бросится на него с ножом и не станет звонить в департамент полиции… просто потому, что она – маленькая девочка. Мужчина, напавший на семью Сэндфорд, все эти нюансы прекрасно понимал. В отличие от того Гиены, которого мы видели в книге I.
Это перечисление можно продолжить, но, думается, читатель понял мысль автора. Утверждение, будто напавший на семью Сэндфорд мужчина является насильником из восточного Сакраменто, отнюдь не очевидно. Предположение о появлении имитатора отвергать полностью нельзя даже сейчас, спустя 40 лет. И тем более этого нельзя было делать в самом начале расследования. Громогласные заявления в духе «насильник объявился в Стоктоне!», сделанные представителями правоохранительных органов на следующий день после преступления, были не только неуместны, но и просто преждевременны.
Итак, чем располагали правоохранительные органы на основании показаний потерпевших, результатов исследования места преступления криминалистами и опросов жителей района?
Имелся довольно общий словесный портрет, сообщенный жертвами нападения, основываясь на котором, полицейский художник нарисовал весьма условный рисунок, изображавший преступника. Его практическая ценность если и была больше нуля, то совсем ненамного. Вряд ли преступник ходил в магазин в лыжной маске и с кобурой на ремне, в повседневной обстановке он выглядел совсем иначе. А потому вряд ли кто-то мог по этому рисунку опознать насильника…
Важным представлялось сообщение о белом «универсале», неоднократно появлявшемся неподалёку от места преступления незадолго до его совершения. Автомобиль надо было искать, на выявление возможных свидетелей, запомнивших его номер или иные детали, были брошены необходимые силы. Несмотря на все старания, найти свидетелей не удалось. Возможно, их вообще не существовало.
Шнурки, которыми насильник связывал руки и ноги жертв, являлись едва ли не единственными уликами, про которые можно было уверенно сказать, что к ним прикасался преступник. Служебные собаки всегда без затруднений