Королева фей Ланнан Ши. Натали Якобсон
земле, и еще более красивого, чем атлас, золото, бархат или шелк.
Ее кожа была молочно-белой, почти мраморной, но только не бледной, она сияла в темноте своей смертоносной белизной, но от этого девушка была еще красивее. Ее обнаженные руки и плечи сливались с синевой роскошного платья. Ни у кого на свете не было таких глаз, гипнотизирующих, огромных, ослепительно-голубых, почти синих, и зловещих.
Она была прекраснее всех, она заставляла трепетать сердца от страха и восхищения, все замирало там, где появлялась она, вокруг нее не было жизни, было лишь одно колдовство ночи, эта красота блистала, и было ясно только одно, это была она, сказочная легенда – Ланнан Ши.
Все замерло вокруг королевы смерти, и только несчастный, юный граф смело смотрел в ее прекрасное лицо, и ему было все равно, жить или умереть, ведь он любил ее и только ее.
Даже свечи вокруг пылали ярче, восхищенные ее красотой, сама Ланнан Ши пришла в проклятый дворец – легенда мира, та, которую боялись, и красота которой ошеломляла, она была мрачной сказкой смерти и любви, любовь к ней убивала любого, влюбившегося в нее, и только граф до сих пор был жив. Она снова явилась к нему, чтобы забрать его жизнь, но она медлила, ее глаза пылали синим огнем, и они пугали своей сверхъестественной силой. Была ли она злом или всего лишь чудесной возлюбленной смерти? Красавица, несущая смерть, и теперь она смотрела в его глаза своим пронзающим взглядом.
Ланнан Ши медленно пересекла залу. Как блестели в свете свечей складки ее платья, золотые локоны ее волос. В ее глазах было что-то дикое, коварное, зловещее, но прекрасное. Что-то нечеловеческое таилось в ее красоте, но вот она подошла к нему, тихая и легкая, как видение, и молодой граф смело посмотрел прямо в ее глаза, глаза своей смерти и любви.
– Ты пришла, – прошептал он, – ты снова здесь.
Его мягкий голос звучал тихо и неслышно, но каждое его слово горело одним единственным чувством.
– Да, – ответила она красивым и звонким голосом, высокомерно смотря на него с высоты своей темной силы, но ее гордость была сломлена только одним, и все равно она была недоступной человеку, – но не только за твоей жизнью, – сверкнув дикой силой своих глаз, добавила гордая красавица.
Граф смотрел в ее глаза, и они горели огнем, холодным огнем мести всему человечеству. Она стояла перед ним, надменная, красивая и недоступная, да, он был прекрасен и богат, но она была недоступна для него. Он осознавал свое поражение.
– Ланнан Ши – произнес он, и как-то по-роковому это имя слетело с уст влюбленного графа. Оно звучало, как проклятие, проклятие, обрекающее его на вечные муки.
– Твое имя – Ланнан Ши, это, правда, ты проклятие мира, ты мое проклятие, почему же теперь ты смотришь на меня так холодно, так безразлично, когда я бы отдал даже жизнь за одну твою улыбку, за один твой добрый взгляд.
Он разжал руку с цветком, но только он взглянул ей в глаза, как крик боли готов был вырваться из его груди. Какая-то неведомая сила, словно кинжалом полоснула его по руке, и алая гвоздика выпала из его пальцев. Его рука была