Ограбление по-русски в начале перестройки. Александр Скориков
в кабинете у начальника больше для солидности.
Затюканный областью, подполковник готов был отдать в распоряжение отдела БХСС и свою служебную «Волгу», если бы знал, что это поможет Любови Васильевне быстрее свернуть себе шею.
Засветился экран, открыв взорам задворки заводского двора. Вдоль глухой стены цеха по мало ухоженной аллейке шли двое.
– Валентин Николаевич Кашкин, – представила Леночка идущего первым невысокого, полнеющего мужчину в летах, основными приметами которого были легкая сутулость и начинающаяся лысина.
Следом шёл сухопарый детина, жилистый, с чуть асимметричным лицом, он возвышался на голову над товарищем.
– Семён Петрович Морозюк, – продолжала Кравцова. – Оба – электрики домостроительного комбината, живут в одном доме, дружат семьями.
Мужчины на экране телевизора нырнули за череду разросшихся кустов и оказались у забора.
На фоне окрашенной в давние времена в желтенький цвет оштукатуренной стены четко выделялась свежая кирпичная кладка, замуровавшая пролом, явно служивший до недавних пор неофициальной проходной.
– Сидели? – запросила биографические данные начальник отдела.
– Нет.
Глядя, как на экране друзья выясняют отношения по поводу возникшего препятствия, майор спросила:
– Дыру по твоей инициативе заложили?
– Угу, – с удовлетворением подтвердила Леночка.
– Полагаешь, они смогут?
Лейтенант лишь пожала плечами.
– Вот тут вы не правы, Леночка, – строгим голосом, каким она обычно разговаривала с малолетними хулиганами, сказала Любовь Васильевна, – наш простой советский человек всё может. Надо украсть – украдет.
Словно почувствовав, что в них верит не кто-нибудь, а родная милиция, друзья на экране пришли, наконец, к общему мнению.
И Морозюк сделал движение, лишь очень отдаленно напоминающее прием каратэ, то есть попросту лягнул забор, и недавно уложенные кирпичи высыпались из дыры, как костяшки домино.
На этом видео съёмка закончилась, и Леночка выключила видеомагнитофон.
А в жизни наши герои вылезли через проём на улицу, Сёма попинал кирпичи и с презрением сказал:
– Вот, люди! Весь цемент украли!
На что Валентин Николаевич урезонил его:
– Сёма, не клевещи на людей – не весь!
Глянув вдоль улицы, – бережёного бог бережёт, – друзья перебегают на другую сторону, где тянутся зады разномастных гаражей.
Они протискиваются в щель между парой кирпичных уродцев и оказываются перед дверями боксов.
Здесь они натыкаются на интеллигентного мужчину профессорского вида, обречённо стоящего у автомобиля с задранной крышкой капота.
Тот не верит своим глазам:
– Валентин Николаевич, вас мне сам бог послал. Не заводится!
Друзья подходят к автомобилю.
– Искра есть? – солидно спрашивает Сёма.
По команде Кашкина он усаживается за руль.
Николаевич