Киностудия. Андрей Волков
И тут как в старом бородатом анекдоте…»
– Объявилась жена? – заключила костюмерша.
– Вы правы, Людочка, – заметил Гарик, – всё понимаете с полуслова.
– Просто я таких анекдотов уже слышала сотню.
– Но вы не знаете конец этой истории. Жена у Шилова известная на всю Москву ревнивица и скандалистка. Что делать, спрашивается? И Шилов принимает решение. Девицу прячет…
– В шкаф, – выпалила гримёр.
– Не угадали, – ответил Гарик, – он ей велит спрятаться на балконе, а сам идёт открывать дверь. Врывается супруга, заглядывает естественно в шкаф, под кровать – пусто, затем метеором врывается на балкон.
– А Шилов? – спросила костюмер.
– А Шилов в это время стоит, согнувшись, и держится руками за отбитый пах.
– Так ему и надо, – съязвила костюмер.
– Как вы жестоки, Людочка, – покачал головой Гарик. – Однако, дальше. Шилова жена влетает на балкон. Оттуда визг, грохот, истерические вопли и…
– И? – спросила костюмер.
– И всё смолкает.
– А дальше?
– А дальше поклонница вылетает с балкона, с третьего этажа.
– Насмерть?
– Ну, зачем же насмерть? Правда, поломала ногу, там ещё пару рёбер…
– А мораль?
– Какая тут мораль, Людочка? Я же не басню рассказываю. Шилов сумел как-то угомонить свою пантеру. Закрыл её в ванной, а пострадавшую в дом занёс. Она как была в неглиже, так и выпорхнула с балкона. Вопит, стонет, за ногу хватается. Шилов скорую вызвал. Приезжает неотложка. А у этой барышни муж как раз на скорой работал. И надо же такому случиться в ту ночь аккурат его дежурство было. Входит обманутый муж по вызову. Одна дама в ванной об дверь колотится, другая со сломанной ногой мается, а Шилов весь губной помадой перепачкан. В общем, как потом выяснилось, этот терапевт в молодости греко-римской борьбой занимался. Накостылял он народному артисту так, что мало не показалось. Напрасно Шилов взывал к клятве Гиппократа и умолял не бить его по лицу. Ревнивец был глух к его мольбам. Хорошо соседи подмогли, вовремя милицию вызвали…
– И чем всё кончилась? – спросила гримёр.
– Чем, чем? Эскулапа в КПЗ поместили. Его жену в травматологию, А Шилова в челюстно-лицевую хирургию отправили.
– А жену Шилова? – спросила Людочка.
– А её в Кащенко.
Все дружно захохотали.
– Всем приготовиться, – скомандовал в мегафон режиссёр-постановщик. – Будем снимать.
Гарик поднял глаза на небо.
– О, и впрямь просветлело, – произнёс он.
Киногруппа примолкла. На площадке стало тихо. Да и место для натурной съёмки было выбрано отнюдь не шумное. Конечная автобусная остановка в небольшом, но живописном таёжном посёлке. Деревянные, старинные, но далеко не ветхие дома тянулись далеко вдоль берега большой судоходной реки. Центральная ухабистая дорога делила посёлок на две улицы. Одна из них, там, где намечалась съёмка, называлась