Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне (сборник). Шарлотт Армстронг
что поддавалось расшифровке, оказалось полной бессмыслицей.
Машинально выстраивая защиту, Гибсон принялся искать в происходящем смешную сторону.
– Если перед нами заглавная С – а ничего другого мне в голову не приходит, – то это слово «следовательно», – сказал он полушутливо. – Согласны? Хотя с тем же успехом оно может означать «приблизительно».
– Или «однако», – серьезно подхватила Розмари.
– Второй вариант – «кто бы ни» или «что бы ни».
– Может, «какой бы ни»?
– У меня ощущение, что здесь присутствует буква «ч». Как насчет «почему»? Ромео, почему ты Ромео? А знаете, мисс Джеймс, слово может также оказаться «Ромео».
Шутить в подобной обстановке было совсем не просто.
– Нет, не думаю, – серьезно ответила женщина. Запнулась и рассмеялась.
Словно Феникс возродился из пепла. Смех был низким, мелодичным. Маленькие морщинки у внешних уголков ее глаз подходили этому смеху. Очень ему соответствовали и сами по себе были смешными. С глаз исчезла пелена, и они слегка заискрились. Даже кожа, казалось, немного разрумянилась.
– Готов поспорить, мы можем прочитать это, как нам угодно, – энергично заметил Гибсон. – Вам что-нибудь известно о загадочных параллелях Бэкона – Шекспира? – Она об этом ничего не знала и слушала его рассказ о самых удивительных моментах тайны.
Немного погодя, когда удивленная Розмари оттаяла, он мягко предложил:
– А знаете, у меня такое впечатление, что нам лучше взглянуть на бумаги в основании этой груды.
– Начать с самых ранних? – Она была понятлива.
– Да, дорогая.
– Он… так старался. – На свет появился платок.
– Это было очень мужественно, – заметил Гибсон. – На самом деле. И мы тоже будем продолжать стараться.
– В ящиках также имеются горы бумаг. Некоторые напечатаны на машинке.
– Ура!
– Но, мистер Гибсон, это отнимет уйму времени…
– Разумеется, – мягко согласился он. – Но я и не предполагал, что нам удастся уложиться в час. А вы?
– Вам не следует утомляться.
– Вы устали? – Он подумал, что ее силы, должно быть, на исходе.
– Пьете чай?
– Если предлагают.
Розмари неловко поднялась и, раз уж ей пришла в голову такая смелая мысль, отправилась за чашками. Гибсон ждал, оценивающе глядя на горы исписанной макулатуры на столе. Он не рассчитывал отыскать в них какое-то сокровище. И понимал, что снова сглупил и действовал опрометчиво. Повиновался импульсу, позволил собой управлять. Когда же он научится так не поступать? Посеял надежду, в то время как не было почти никаких шансов на успех. И он сам ее мягко, но безвозвратно развеял. А теперь боялся, что она оказалась для этой женщины слишком важна.
К чаю Розмари подала безвкусное покупное печенье, стараясь, как могла, скрасить их пиршество. И Гибсон почувствовал, что должен задать какие-то вопросы.
– Дом принадлежит вам? – спросил он.
– Нет.