Убить пересмешника. Харпер Ли
Страшилы: ростом Страшила, судя по следам, около шести с половиной футов; ест он сырых белок и всех кошек, какие только попадутся, вот почему руки у него всегда в крови, ведь кто ест животных сырыми, тому век не отмыть рук. У него длинный кривой шрам через все лицо; зубы желтые, гнилые; он пучеглазый и слюнявый.
– Давайте выманим его из дому, – сказал Дилл. – Я хочу на него поглядеть.
Джим сказал:
– Что ж, если тебе жизнь надоела, поди и постучи к ним в парадную дверь, только и всего.
Наш первый налет состоялся, только когда Дилл поспорил с Джимом на книжку «Серое привидение» против двух выпусков «Тома Свифта», что Джим не посмеет сунуться в ворота Рэдли. Джим был такой: если его раздразнить, нипочем не отступит.
Джим думал три дня. Наверно, честь ему была дороже жизни, потому что Дилл его донял очень легко.
– Ты трусишь, – сказал он в первый же день.
– Не трушу, просто невежливо ломиться в чужой дом.
Назавтра Дилл сказал:
– Ты трусишь, тебе к ним во двор одной ногой и то не ступить.
Джим возразил, что он ведь сколько лет каждый день ходит в школу мимо Рэдли.
– Не ходишь, а бегом бегаешь, – сказала я.
Но на третий день Дилл добил его: он сказал Джиму, что в Меридиане люди похрабрее мейкомбских, он сроду не видал таких трусов, как в Мейкомбе.
Услыхав такие слова, Джим прошагал по улице до самого угла, прислонился к фонарному столбу и уставился на калитку, которая нелепо болталась на самодельной петле.
– Надеюсь, ты и сам понимаешь, Дилл Харрис, что он всех нас прикончит, – сказал Джим, когда мы подошли к нему. – Он выцарапает тебе глаза, и тогда не говори, что это я виноват. Помни, ты сам это затеял.
– А ты все равно трусишь, – кротко сказал Дилл.
Джим попросил Дилла усвоить раз и навсегда, что ничего он не трусил.
– Просто я никак не придумаю, как бы его выманить, чтоб он нас не поймал.
И потом, Джим обязан помнить о своей младшей сестре.
Как только он это сказал, я поняла – он и вправду боится. Когда я один раз сказала, что ему слабо́ спрыгнуть с крыши, он тоже вспомнил о своей младшей сестре. «Если я разобьюсь насмерть, что будет с тобой?» – спросил он тогда. Прыгнул с крыши, но не разбился, и больше не вспоминал, что он в ответе за свою младшую сестру, пока не оказался перед воротами Рэдли.
– Что, слабо́ тебе? Хочешь на попятную? – сказал Дилл. – Тогда, конечно…
– Дилл, такие вещи надо делать подумавши, – сказал Джим. – Дай минуту подумать… это все равно как заставить черепаху высунуть голову…
– А как ты ее заставишь? – поинтересовался Дилл.
– Надо зажечь у нее под пузом спичку.
Я сказала – если Джим подожжет дом Рэдли, я скажу Аттикусу.
Дилл сказал – поджигать черепаху гнусно.
– Ничего не гнусно, надо же ее заставить, и ведь это не то что кинуть ее в огонь, – проворчал Джим.
– А почем ты знаешь, что от спички ей не больно?
– Дурак,