Одна из нас лишняя. Марина Серова
сегодня можешь? – спросил он с вызовом.
– А ты что, – на его же манер ответил Поручику Никита, – цистерной не побрезгуешь?
– Не зарывайся, а то я не посмотрю, что ты с дамой, – Поручик с ехидной усмешкой вновь скосил на меня свои монгольские глаза.
– Слушай, Поручик, шел бы ты, отдыхал до вечера, – беззаботным тоном произнесла я, смерив его коротким презрительным взглядом, – или у тебя дел больше нет, как к мирным гражданам приставать?
– Где ты нашел эту старушку? – Поручик вопросительно посмотрел на Никиту, а потом снисходительно – на меня.
– Не твое дело, пиво бери.
Девушка в кокетливом белом переднике поверх джинсов принесла на подносе три открытые бутылки «Туборга».
– Thank you, – манерно прогнусавил Поручик, окидывая официантку плотоядным взглядом, – за что пьем? А, – повернулся он к входной двери, – вот и наши гренадеры!
На пороге возник коренастый белобрысый парень в простой белой футболке, но весь пропирсингованный. Казалось, потертая ткань его черных джинсов вот-вот лопнет, уступив напору мускулистых ляжек. Его обветренное лицо с коротким носом и пухлым слюняво-ярким ртом, оттененным над верхней губой светлыми волосками, хранило печать простонародной наивности и какого-то трагического недопонимания.
– Это Лапоть, – констатировала я.
Его товарищ был не ниже метра восьмидесяти, стройный загорелый шатен с длинными волнистыми волосами и смазливой физиономией бисексуала. Я знала, что его кличка – Сэм. Байкерскую амуницию Сэма, не считая серег, цепей и браслетов, составлял рыжий замшевый жилет на голое тело, светло-кофейные джинсы и коричневые «мексиканцы».
– Давай сюда, – махнул им рукой Поручик.
Усевшись за наш столик, который явно переставал быть «нашим», вновь вошедшие накинулись на пиво.
В кафе теперь во всю мощь ударных тарахтел тяжелый рок. Душераздирающий фальцет, казалось, соревновался с пронзительным воем электрогитары.
– Вот это дело, – причмокнул Поручик.
– А по мне лучше «Гансов» ничего нет, клево режут! – поделился своими музыкальными пристрастиями Сэм.
– А ты от чего тащишься, вундер? – обратился Поручик к Никите. – Небось от этого Питера-пидера?
– Ты Габриэла имеешь в виду? – полюбопытствовал Лапоть.
– Ага, анахорета этого гребаного… – ухмыльнулся Поручик.
– От Питера, только не Габриэла, а Хеммила, – с достоинством ответил Никита.
– Чего-чего? – Поручик приоткрыл рот.
– Отверженного интеллектуала, певца и композитора-экспериментатора, – глядя в черные глаза Поручика, спокойно пояснила я.
Несколько дней мы только и делали с Никитой, что промывали косточки этому самому Хеммилу.
– Он вначале группу организовал «Ван дер грааф дженерейтер», – благодарно посмотрев на меня, подхватил Никита, – прогрессивный рок исполняла. А теперь Хеммил сидит в своей студии «Софа саунд студио» и что ни день – экспериментирует.
На губах Никиты