Футарк. Третий атт. Кира Измайлова
и поступлю, – сказал я. – Благодарю, сеньор Варгас, что уделили мне время.
– Вам спасибо за новости… – вздохнул он. – Увидите Хуаниту… передайте, что я очень виноват перед ней. Серебро кружит голову не хуже золота, знаете ли! А когда большая семья…
– Я же сказал, скорее всего, она вас простит, – ответил я. – Может себе позволить, знаете ли… Я бы на ее месте простил.
– Немудрено, вы ей в отцы годитесь, ума-то уж побольше бу…
Варгас осекся и уставился мне в глаза. Да-да, в мои голубые (одинаковые!) глаза.
Больше я ничего не сказал, улыбнулся, надел шляпу и вышел.
Что ж, с этим я, кажется, частично разобрался. Теперь нужно добраться до Гонсалеса и разузнать у него, что известно о Стрелке и народных волнениях, поговорить с инженером Атлем (вдруг еще можно как-то исправить положение с засухой?), ну а потом и с губернатором. Его я решил оставить напоследок, потому что вовсе не факт, что он захочет со мной общаться на весьма щекотливые темы. Я же не должностное лицо! Ну хоть объясню консулу, в чем тут дело. Дальше пусть сам разбирается с этим Санчесом…
6
Асьенда начальника местной полиции оказалась очень хороша: она утопала в зелени, создавая странный контраст с выжженной местностью во всей округе. Должно быть, сеньор Гонсалес был счастливым обладателем глубокой скважины или просто колодца, воды из которого хватало не только на личные нужды хозяина и его домочадцев, но и на полив этих роскошных растений.
– У людей есть нечего, а они тут цветочками любуются, – высказал Диего мою не вполне офомившуюся мысль. – Лучше бы маис посадили, на половину деревни хватило бы…
Он ехал за мною рядом на смирном гнедом муле, я же смотрел на него сверху вниз с седла рослого серого мерина, как Дон Кихот на Санчо Пансу.
– Ты болтай поменьше, а слушай побольше, – велел я. Впереди уже видны были огни на террасе асьенды «Перла Негра» и слышался смех и голоса.
Уже смеркалось, однако до ужина еще было далеко, на что я и рассчитывал: явиться прямо к трапезе было бы невежливо. И без того пришлось задержаться, пока мы выбирали лошадь для меня и мула для Диего: старик Хименес был не дурак поторговаться, а когда я попросил его уняться и вынул кошелек, чтобы уплатить за животных сразу, оскорбился и торговался еще с полчаса, сбивая им же самим назначенную цену.
Вышколенный слуга выслушал меня, принял визитку и испарился, чтобы вернуться через пару минут и с поклоном препроводить к гостям.
Орландо Гонсалес оказался невысоким, но явно очень сильным, гибким мужчиной с грацией прирожденного фехтовальщика. Его сын Рикардо, молодой человек лет двадцати, вряд ли более, выглядел копией отца – такой же невысокий, худощавый и быстрый, с превосходной осанкой и быстрыми уверенными движениями; уверен, Гонсалес тренировал его лично. Невестка сеньора Гонсалеса, красавица Алехандра, была под стать мужу – тоненькая и изящная, будто статуэтка из слоновой кости («Вернее, как стилет из толедской стали», – добавил я мысленно.) Она вела себя скромно, не поднимала