Урки и мурки играют в жмурки. Фима Жиганец
верзила Боря Грачёв, более известный в кругах толстолобой бандитской богемы погонялом Грач. – А я-то всю жизнь считал, что круче ишака на свете зверя нету.
– Кончай стебаться, – отмахнулся Исай. – Я на полном серьёзе. Если раскручусь, себе только такую буду брать. Или вещь, или лучше всю жизнь пешедралом.
Исай подвизался в холдинге «Русский мир» уже пятый год, ещё с тех пор, когда холдинг носил гордое импортное название «Пасифик Раша». Затем повеяло ветром перемен с посконным славянским душком. Пошла тема насчёт отсутствия у российского бизнеса сермяжного патриотизма. «Пасифик Раша» пожарными темпами перекрестился.
Грач пришёл года через полтора. К тому времени компания уже крепко стояла на ногах. От вульгарного мочилова конкурентов народ стал постепенно переходить к культурному мордобою. Сейчас и вовсе, как утверждает шеф, наступает эпоха цивилизованного бизнеса. Конечно, нет-нет да и подпалишь кого-нибудь. Но чисто чтоб не расслабляться.
С Грачом Исай закорешевал сразу. Оба были конкретными пацанами: предпочитали действовать, а не сопли жевать. Но, с другой стороны, не какие-нибудь быковатые отморозки. Могли при случае соображалку включить, проявить разумную инициативу. За это их особо выделял сам Аркаша Деловой, он же Аркадий Игоревич Драбкин – генеральный директор «Русского мира».
– А у вас какая тачка, мистер Лоусон? – спросил Исай пассажира, который расположился на заднем сиденье. – Мерин?
– Мерин? – удивлённо вскинул брови тот. – Мерина у меня нет. У меня есть несколько жеребцов. Граффит недавно выиграл дерби. Но в основном я использую их для конных прогулок.
Исай и Грач хором гыкнули.
– «Мерин» – это «мерс», – снисходительно разъяснил верзила.
– А! – понял Лоусон. – «Бумер» – это БМВ. А «мерин», значит, мерседес…
Он вынул блокнот, что-то чиркнул «Паркером», откинулся на светлую кожаную спинку сиденья и задумался над тонкостями русского языка.
Генри Лоусон был партнёром компании Драбкина по туристическому бизнесу: обеспечивал отдых богатеньким русским буратинам в странах Старого и Нового Света, а сам возил в Россию состоятельных пиноккио из-за кордона. Правда, для забугорных пузатиков приходилось постоянно выдумывать экзотические маршруты. В смысле туризма страна недалеко ушла от той Московии и Татарии, карту которой изобразил когда-то немецкий путешественник Абрахам Артелиус – с густыми лесами, юртами, верблюдами и дикими всадниками. Эта ландкарта шестнадцатого века во всю стену украшала кабинет Лоусона в Москве и вызывала восхищение посетителей.
А по основной специальности Генри Лоусон был шпионом. Или разведчиком. В России это – разные понятия. Шпион – тот, кто работает против русских. «Разведчик» – тот, кто работает на них. Приходится считаться с национальными особенностями. Хотя Генри никак не мог к ним привыкнуть. Например, он поражался странной способности русских превращать элементарное дело в дикий балаган. Вот сейчас надо мчаться за сотни вёрст от Москвы