Ангел рассвета. Натали Якобсон
было.
А жаль. Фреска из церкви до сих пор стояла перед глазами Николь. А ноздри до сих пор улавливали стойкий аромат лилий. И шелест крыл, как ветер. Что-то металось в сознании так, будто заново формировалась вся память. Николь хотелось просто тряхнуть головой и сбросить все это с себя, но ощущение ударяло в голову, как крепкое вино, как наркотическое воздействие.
И вместо того, чтобы бродить целый день по улицам, она пошла домой. Только там можно было найти автоматическую ручку, блокнот и записать то, что никому не хотелось показывать. Но искать собственные письменные принадлежности оказалось слишком долго, и она уселась прямо за конторку в кабинете отца. Несмотря на обилие слуг, в доме всегда казалось почти пусто, поэтому никто ей не мешал.
Она села и быстро записала:
Я знаю, ваш страх воскрес,
Опять зажжена звезда,
Но ангел, что пал с небес,
Прекрасней, чем небеса.
Вернулась обратно страсть,
Построен дворец в мечте,
Не хочешь дать снова пасть,
Мне здесь, уже на земле.
Тот, кто замок средь облаков
Мне построил и ждет меня,
Вырывает меня из снов,
Но зачем, я уже не та.
Хотя ищете вы меня…
Желанье имеет вес,
Вы ждете меня всегда,
Но ангел, что пал с небес,
Прекрасней того дворца.
Я помню, вы двойня, но…
Не можете все теперь,
Я там, где теперь темно,
Не все вам теперь дано,
И в небо закрыта дверь…
Перо противно скрипнула о бумагу. С какой ненавистью она водила им по строчкам, вычерчивая буквы, если бы оно было горячим, то высекло бы искры из бумаги, даже воспламенило ее.
Тот, кто теперь лишь с тьмой,
Стал для меня мечтой.
Перо и, правда, высекло искры. Николь выронила его из руки, потому что оно стало вдруг горячим. Что за кошмар? От написанного шел легкий едкий дым, как будто она писала огнем, и в этом дыму ей виделись все те же лица, серые облака, воздух, раскаленный от криков, ненависти и взмахов мечей, угрозы, вопли, возгласы, нечеловеческий ор боли и отчаяния. Драка, выдранные перья, нанесенные раны, царапающие когти и лица, много лиц, прекрасных и ужасных. Это был бой… битва, но не здесь, не на земле. Под красивыми израненными ступнями не было почвы, не было ни ристалища, ни арены, ни поля брани, были только воздушные клочья облаков, неровно взметающие в синеве небес, были только крылья белоснежные и темнеющие, был только воздух, пропитанный яростью и скорбью. Битва кончалась. Они проигрывали. Они? Кто они? Те, кого видела она рядом с собой. Но возможность еще была. Они сражались с отчаянием. Они уставали, но оружие все еще блестело, ярче, чем червленое золото. Николь видела знаки, странные, витиеватые символы на мечах, причем не только на рукоятях, сжатых пальцами или когтями, но и на лезвиях были высечены надписи по диагонали. Она