Русь в огне. Алексей Николаевич Наст
к отверстию в потолке.
Бату огляделся, небрежно махнул рукой. Сотник исчез. Аргал разгорался. Яркие блики запрыгали по лицам братьев.
Берке присел к очагу, за ним сели Бату и Шибан.
–Я уломал Мунке, – прохрипел и засмеялся Берке.
–Он и так не был против похода на половцев и орусутов, – отозвался Бату, зная, что Берке сказал не всё.
–Хан и брат, Мунке убедил Тулуя в необходимости западного похода. Тулуй пошлёт монгольских воинов своего улуса!
–Вот это отличная новость! Ха-ха! Да! – Бату радостно сжал кулак, шутливо толкнул в плечо Шибана. – Учись у Берке! От тебя, до сих пор, нет толку с Каданом и Бори.
Шибан не посмел возразить.
Берке снисходительно улыбнулся.
–Теперь убедим Угедэя, и дело сделано.
–Это самое трудное – уговорить дядю Угедэя… – сбросил весёлость Бату, вспомнив неуступчивых сыновей Чагатая. Бори сам желает быть лашкаркаши, и вести в поход тумёны всех монгольских улусов. Сыновья Чагатая близки Угедэю, он всегда расположен к ним и милостив.
–Легко на словах, – согласился с Бату Шибан.
Берке, закатив глаза, пожал плечами, мол, я делаю всё, что могу, и верю в успех.
Откинув полог, в юрту вошёл суровый Орду. Оглядев братьев, их возбуждённые лица, он кивнул Бату, как хану, подождал, пока Берке и Шибан кивнут ему, прошёл к очагу, пыхтя, присёл, увидел у стены подушку, взял её, подоткнул себе под зад.
–Опять совет. Что-то случилось?
–Мунке и Тулуй согласны с западным походом, – пояснил Бату.
–А Угедэй?
–Есть мысль, – Берке впился взглядом в лицо Орды, не выдержал ответного, требовательного взгляда старшего брата, хмыкнул. – На дядю Угедэя можно «надавить» через Тараку. Он заглядывает в рот своей старшей жене по поводу и без него – все это знают.
–И что? – не понял Бату.
–Орду и ты, брат, пойдёте к Тараке, и склоните её к тому, что западный поход выгоднее Угедэю и их старшему сыну Гуюку, чем любые другие.
–Убедить Тараку! Подарков здесь будет мало, – произнёс Бату, немного разочарованный.
Берке помолчал, заулыбался, продолжил тихо:
–Дядя Угедэй отменный пьяница. Заветы Чингисхана о вреде пьянства великий хан позабыл, и уже опух от беспробудных возлияний. Тарака понимает, что наш дядя долго не протянет…
Братья не прерывали Берке, внимая словам, за которые «маленьких людей» могли послать на смерть. Берке доверял братьям, считал их верными клану джучидов, а самым коварным – себя. Им он мог сказать любое, самое запретное.
–И что? – не выдержал паузы Бату. Манера Берке выражаться не до конца, иногда его злила. Берке ставил его – улусного хана, в положение глупца, выспрашивающего истину. Брата спасала от гнева Бату невидимая грань, которую он никогда не переступал – он позволял себе подобные выходки только наедине или, когда братья были в тесном кругу, без свидетелей, как сейчас.
–Это значит, через какое-то время у Великого Монгольского ханства появится новый хан. Гуюк – наследник. Тараке было бы очень выгодно, чтобы в грандиозном походе, Гуюк проявил себя во всём блеске. А только западный поход может быть