Рассказы о людях и животных. С вопросами и ответами для почемучек. Василий Шукшин
сказать свое «фэ», – продолжал Моня, входя в ограду.
Инженер опять посмотрел на него.
– Что еще за «фэ»?
– Как ученые думают насчет вечного двигателя? – сразу начал Моня. Сел на бревно, достал папиросы… И смотрел на инженера снизу. – А?
– Что за вечный двигатель?
– Ну, этот – перпетум-мобиле. Нормальный вечный двигатель, который никак не могли придумать…
– Ну? И что?
– Как сейчас насчет этого думают?
– Да кто думает-то? – стал раздражаться инженер.
– Ученый мир… Вообще. Что, сняли, что ли, эту проблему?
– Никак не думают. Делать, что ли, нечего больше, как об этом думать.
– Значит, сняли проблему?
Инженер снова склонился к мотоциклу.
– Сняли.
– Не рано? – не давал ему уйти от разговора Моня.
– Что «не рано»? – оглянулся опять инженер.
– Сняли-то. Проблему-то.
Инженер внимательно посмотрел на Моню.
– Что, изобрел вечный двигатель, что ли?
И Моня тоже внимательно посмотрел на инженера. И всадил в его дипломированную головушку… Как палку в муравейник воткнул:
– Изобрел.
Инженер, не вставая с корточек, попристальнее вгляделся в Моню… Откровенно улыбнулся и возвратил Моне палку – тоже отчетливо, не без ехидства сказал:
– Поздравляю.
Моня обеспокоился. Не то что он усомнился вдруг в своем двигателе, а то обеспокоило, до каких же, оказывается, глубин вошло в сознание людей, что вечный двигатель невозможен. Этак – и выдумаешь его, а они будут твердить: невозможен. Спорить с людьми – это тяжко, грустно. Вся-то строптивость Мони, все упрямство его – чтоб люди не успели сделать больно, пока будешь корячиться перед ними со своей доверчивостью и согласием.
– А что дальше? – спросил Моня.
– В каком смысле?
– Ну, ты поздравил… А дальше?
– Дальше – пускай его по инстанции, добивайся… Ты его сделал уже? Или только придумал?
– Придумал.
– Ну вот… – Инженер усмехнулся, качнул головой. – Вот и двигай теперь… Пиши, что ли, я не знаю.
Моня помолчал, задетый за больное усмешкой инженера.
– Ну а что ж ты даже не поинтересуешься: что за двигатель? Узнал бы хоть принцип работы… Ты же инженер. Неужели тебе неинтересно?
– Нет, – жестко сказал инженер. – Неинтересно.
– Почему?
Инженер оставил мотоцикл, вытер руки тряпкой, бросил тряпку на бревна, полез в карман за сигаретами. Посмотрел на Моню сверху.
– Парень… ты же говорил, что в техникуме сколько-то учился…
– Полтора года.
– Вот видишь… Чего же ты такую бредятину несешь сидишь? Сам шофер, с техникой знаком… Что, неужели веришь в этот свой двигатель?
– Ты же даже не узнал принцип его работы, а сразу – бредятина! – изумился Моня, чувствуя, что – все: с этой минуты он уперся. Узнал знакомое подрагивание в груди, противный холодок и подрагивание.
– И