Мэтр и Мария. Николай Дорошенко
Богом клянусь…
Крепыш с удивлением посмотрел на Дэвида:
– Кем? Как вы меня назвали?
– Я тебя никак не называл, я сказал, Христом Богом клянусь, что сниму кино против расшатывания веры в Бога, против всяких сект и потрясателей церковных устоев.
– На здоровье, только почему Христос – Бог? Вы считаете, что этот парень имел божественное происхождение?
– Это ликбез. Бог триедин – Отец, Сын и Святой дух.
– Во, как! И как вы себе это представляете? Существо о трех головах? Вот уж нет, не хотелось бы себя таким увидеть. А вы верите, что Бог существует?
Дэвид спохватился:
– Как ты меня уже достал, сектант. Я из-за тебя, парень, опаздываю на важную встречу.
– Да, на встречу с Савеловым. По криминалу.
«Откуда этот сумасшедший знает, с кем я буду встречаться?», – промелькнула мысль, но Дэвид действительно опаздывал, и больше ничего спрашивать не стал.
– Идем, – позвал он Ивана.
Пройдя несколько метров, Розгир услышал фразу, брошенную ему в спину:
– На Фильмор стрит, 24, сообщить, ежели чего не так?
Повернувшись, Дэвид увидел удаляющуюся могучую фигуру неизвестного рассказчика и стройное тело его спутницы. Стало совсем не по себе. Откуда местный сумасшедший знает его голливудский адрес? Хотя, он, Дэвид, небезызвестный в России человек, а этот… Наверное, отирается возле киношной братии, от кого-то слышал.
– Кто же ты такой, умник? – это неведение раздражало Дэвида.
Развернувшись, чтобы идти дальше, он уткнулся лицом в грудь какого-то человека, словно выросшего из-под земли. Это был долговязый парень, который тут же отступил в сторону, давая пройти. При этом он махал кому-то рукой. Куда-то вверх. Инстинктивно посмотрев в этом направлении, Дэвид похолодел. Освещенный прожекторами ангел на шпиле Петропавловки одной рукой удерживал крест, а второй будто бы приветствовал кого-то, находящегося внизу. Опустив глаза, Дэвид уже не увидел долговязого.
Выйдя из сквера, Розгир и Безуглофф зашагали в сторону метро «Горьковская». На углу Кронверкского проспекта и Кронверкской улицы они торопливо пожали друг другу руки и расстались.
Пройдя десяток метров, Розгир стал обходить глыбу льда, видимо, сорвавшуюся с крыши или с балкона прямо на тротуар, и преграждавшую проход. Ему бы обходить с другой стороны, ближе к проезжей части, а он потеснился к стене здания. В какой-то момент Дэвид вспомнил пророчество сумасшедшего здоровяка, посмотрел наверх и оцепенел. Как во сне, медленно сполз с оттаивающей крыши заледеневший снежный пласт. Он летел вниз с чудовищной скоростью. За доли секунды Дэвид так и не решил, броситься ли вперед или назад или… Увернуться не смог бы и самый тренированный человек. «Икрам не дурак…». Упавшая сверху сосуля проломила голову известному продюсеру Дэвиду Розгиру.
Глава 4
Что это было?!
Иван Безуглофф не успел уйти так далеко, чтобы не услышать заполошные крики, раздавшиеся позади за углом дома.
– Да