Город под кожей. Джофф Николсон
была как территория противника за линией фронта. Он и найти дорогу сюда смог только по сигналам GPS – на покупке современной финтифлюшки настояла дочь. Билли был рад, что, петляя между бывшими скотобойнями, заброшенными фабричными корпусами и карьерами, не пришлось следить за маршрутом. На этих окраинах он был чужаком. Здесь, рядом с портом, город распадался на ошметки – электроподстанции, железнодорожные депо, свалки и предприятия по переработке вторсырья, прежде называвшиеся «мусорками». Кто бы стал жить в таком месте? Ан нет – в эти дни и в этом городе люди, воображая себя оригиналами, селились на всякого рода постиндустриальных пустошах.
Однако Вроблески следовало отдать должное – он устроился поближе к автострадам, мостам и туннелям, ведущим к аэропортам и морским вокзалам. Хорошее место, если надо куда-нибудь быстро доехать. В то же время не похоже, чтобы ему куда-то приходилось ездить, и уж тем более никто не мог бы заставить его спешить. Сегодня на Вроблески был костюм получше – угольно-серый, тонкой шерсти, в яркую синюю полоску, однобортный, с одним разрезом, на одной пуговице, все края – острые, как скальпель. Впрочем, нарядился он, конечно, не для встречи с Билли, а для собственного удовольствия. Вроблески взглянул на помятый «Кадиллак», и на его лице мелькнуло неодобрительное выражение, которое исчезло еще до того, как Билли пересек двор. Билли поднял глаза и увидел хозяина дома – тот поманил его на открытую площадку второго этажа.
Если точно, их встречу вряд ли можно было назвать первой – Билли много слышал о Вроблески до того, как увиделся с ним лицом к лицу. О Вроблески в том сомнительном мире, куда порой окунался Билли, ходили легенды, как о бешеной зверюге; он принадлежал иной весовой категории, в которую Билли не горел желанием попасть.
Их первая настоящая встреча произошла на аукционе недвижимости. Билли Мур приехал купить участок земли, пригодный для стоянки машин и размещения трейлеров. Он положил глаз на закрывшийся женский исправительный дом – ходили слухи, что его хотят переоборудовать в бутик-отель или офисы для надомных работников, – и подал заявку, но прямо перед началом торгов один из холуев аукционера отозвал его в сторону на «тет-а-тет».
Высоченный рост и худоба холуя наводили на мысль о биологическом дисбалансе. В желтом, как в госучреждении, коридоре, под низким потолком, за дверями аукционного зала, в толпе снующих туда-сюда людей аукционный клерк сказал:
– Как бы выразиться помягче… Один из наших постоянных клиентов нацелился на тот же участок, что и вы. Мы считаем, что вам не следует с ним тягаться.
– Чего?
– В свою очередь, мы не станем накручивать цену участка на углу Хоуп-стрит и 10-й улицы.
– Я буду делать ставки на что захочу.
– Разумеется, но если вы вступите в борьбу за исправительное заведение, вы только взвинтите цену – и все равно проиграете. А если потом попробуете купить участок на Хоуп-стрит, наш клиент, скорее всего,