Леди бродяга. Ксения Горбунова
графиня. Кому из здешних приживал придет в голову, что новая госпожа еще прошлой зимой вела жизнь еще более унизительную, чем их собственная. В огромном Борске родовитых дворян почти совсем нет, так что она была желанной гостьей во богатых домах. Она умела выгодно подать себя, поддержать беседу на любую тему, очаровать кого угодно – словом, настоящая светская дама.
Несколько раз мать пыталась вывести в люди Канешу, но вскоре отказалась от этой затеи. Девушка не обнаружила склонности ни к танцам, ни к музыке, ни к искусству флирта. Она усаживалась в укромном уголке и оттуда угрюмо разглядывала пеструю толпу. Общество нуворишей не привлекало ее. Самодовольные глупцы и расфуфыренные сучки! У каждой второй интрижка с лакеем, у каждого первого – шлюха на содержании.
Мать не раз получала предложение стать любовницей какого-нибудь богача, но всегда с изяществом умела выйти из щекотливой ситуации. Вот если бы Канеше кто такое посмел предложить… Живым бы не ушел! Впрочем, чего там кривляться, в ее сторону никто даже не смотрел.
Девушка сама по себе не отличалась привлекательностью, а рядом с хрупкой изящной Бриидой чувствовала себя вовсе уродиной. Порой казалось, что мать нарочно подчеркивает разницу между ними в свою пользу. Ее легко понять: молодость уходила, а Канеша все равно не принесла ничего, кроме разочарований.
Вот и сегодня. Когда она рассматривала себя в зеркале, Бриида как будто невзначай подошла и встала рядом. Вроде бы утешает, а на самом деле просто красуется. Как всегда. Притворство, одно притворство без конца. Она бывает искренней очень редко. Во время этого разговора только в последний момент мать показала свое истинное лицо и сказала вслух, что ей нужно. Наследник… Пусть попробует его достать!
За дверью раздались шаги: по лестнице кто-то поднимался. Девушка прислушалась: это не горничная, не мать и точно не Гвендир – тот еле ползает по ступеням. Наверняка один из этих лизоблюдов! Вон как тихо ступает, прямо крадется. Какого черта ему здесь понадобилось?
Шайку графских нахлебников Канеша терпеть не могла. Она проходила мимо группы одетых в траур по прежнему графу женщин и мужчин с таким видом, будто их вовсе не существует. В ее понимании так оно и было. Человек, поменявший личное достоинство на сытный обед и крышу над головой, человеком называться не вправе.
Мать по слабости характера не могла указать нахлебникам на дверь. В конце концов, все они были грамотны, неплохо воспитаны – могли пойти в услужение или в наставники к деткам богатеев. Но придворные предпочитали проводить целые дни в безделье, развлекаясь сплетнями и карточной игрой.
В дверь негромко поскреблись. Девушка вытерла последние слезы рукавом и встала спиной к окну, чтобы не было видно покрасневших глаз.
– Войдите.
В комнату проскользнула невысокая женщина неопределенного возраста. Лицо ее было столь же невыразительным, как и наряд. Посетительница производила впечатление на редкость жалкого создания, зато всем своим