Вечная кровь. Алексей Анатольевич Евтушенко
– дверь справа от лестницы. Приоткрыта, слышны негромкие мужские голоса.
Не стучась, вошёл. Бесцеремонность – важнейшее качество репортёра, без которого в профессии делать нечего. Хочешь чего-то добиться – не тушуйся. Будь нахален, ловок и напорист. Веди себя всегда и в любом месте так, словно ты имеешь полное право здесь находиться. И всё будет хорошо. В большинстве случаев.
В прихожей, развалившись сразу на двух стульях, дремал пожилой вислоусый квартальный. Пусть дремлет, будить не станем. Я неслышно прошёл в спальню, откуда доносились голоса.
Трое мужчин одновременно повернули в мою сторону головы. Всех троих я знал. Леслав Яруч – ведущий агент сыскного отделения городской полицейской управы (среднего роста, под сорок, с острыми скулами и носом и карими, вечно прищуренными внимательными глазами), а также врач и фотограф оттуда же.
– Салют, ребята, – произнёс я, как можно уверенней. – Надеюсь, я первый?
– Как всегда, – кривовато усмехнулся Леслав, пожимая мне руку. – Давно говорю, Ярек, что тебе с твоей прытью у нас нужно работать.
– Благодарю покорно, меня и в газете неплохо кормят, – ответил я привычно. – К тому же на государственную службу у меня идиосинкразия. При всём уважении к службе.
– Что-что у тебя на государственную службу?
– Извини. Организм мой её не принимает. Что тут стряслось, поделитесь?
– Ты ж всё равно не отстанешь. Как та идио…синкразия, – Яруч хоть и с запинкой, но точно повторил незнакомое слово. Профессионал, уважаю. – Смотри сам. Только руками ничего не трогай, и пятнадцать минут тебе на всё про всё. Два тела здесь, детские трупы в других комнатах. А я, пожалуй, выйду, покурю.
Два тела я заметил сразу как вошёл. Теперь посмотрел внимательней.
Мужчина и женщина на широкой семейной кровати. Видимо, муж и жена. Он в пижаме, на ней – ночная рубашка в мелкий цветочек. Лица и кисти рук белые, как стена, ни кровинки. Лежат спокойно, укрытые по грудь одеялом, словно продолжают спать. Теперь уже вечным сном. Не старые ещё, до сорока.
Я оглядел спальню. Следов борьбы и последующего грабительского шмона не видать. Пара ящиков дорогого, инкрустированного перламутром туалетного столика, не задвинуты до конца. И распахнуты дверцы платяного шкафа, но это наверняка Яруч шерстил – проверял, что пропало из ценных вещей. Крови тоже не заметно. Снова перевёл взгляд на мёртвых. Отчего они умерли?
Стоп. А это что?
Я подошёл ближе, склонился над кроватью, всмотрелся. На шеях трупов – небольшие круглые аккуратные ранки. По две на каждой в районе сонной артерии. Как будто… Фу ты, ерунда какая-то.
Вопросительно посмотрел на врача.
– Да, – кивнул он. – Первичный осмотр показывает, что смерть наступила вследствие большой кровопотери. Очень большой. Такое впечатление, что кровь…э-э… откачали. Как раз через эти раны.
– Или отсосали, – вставил фотограф, складывая штатив. – Хотя меня, конечно, никто не слушает.
– О, чёрт, – сказал я. – Вы это серьёзно?
– Куда