«Гей, Россия!?» и прочие «Ёранизмы». Павел Николаевич Отставнов
что означало:
– Мама, спаси, убивают!!!
Ирина, испугавшись сковородок, вцепилась в меня…
…И вот уже тридцать лет не отпускает! У нас выросли дети, и теперь я и Ирина – солидные дедушка с бабушкой!
Но до сих пор, как только мы вспоминаем этот веселый случай, хохочем как сумасшедшие!
«Гаишники» – свои ребята!
Клевещут, издревле:
– «Гаишники» – такие… «Гаишники» – сякие…
Вы меня слушайте:
– «ГИБДД» – это братья наши с большой дороги, это свои ребята!
Ехал я на прошлой неделе, как всегда в задушевном состоянии, а у постового приступ импотенции случился. Жезл его мужественности, жезл его, великий и ужасный, раз – и опустился! Да, как меня увидел «гаишник», так «полосатый» его – до земли!
А сам «жезлоносец» смотрит на меня трагически: «Мол, остановись, брат, помоги!»
Как мужик мужику не поможет? Я сразу по тормозам и со ста пятидесяти до нуля врос в землю в миллиметре от его ног!
Побледнел страдалец, но подошел к окну, заговорил:
– Здр… жел… стар… лейт… такой-то. Пройдемте в нашу машину.
Прошли, сели.
Он сразу не по делу:
– Пили ли?
Я:
– Чего «пилили»?
Он уточняет:
– Пил ль?
Я смотрю на «старлея», а мимо машинки, вжик—вжик, как пули у виска! Можно ли без ста граммулек в таких фронтовых условиях?
Второй «гаишник», просто лейтенант, увидел, что лицо у меня от возмущения побурело и успокаивает:
– Да вы расслабьтесь, будьте как дома.
Пошутил, значит. А мне не до шуток:
– Да разве так гостей дома встречают!
Они сконфузились:
– Ладно, пошли к вам. Там оформим.
Сели в мою машину. Ну, моя-то оборудована «на все сто»! Сразу бутылку из «бардачка», закусь…
– Что это вы? – дрогнул голос у «старлея».
– Гость в дом – праздник в нём!
– Нам… нельзя… – неуверенно буркнул лейтенант. – Мы… на дежурстве…
– Да кто ж вам мешает? Дежурьте у себя. А в гости пришли – не обижайте хозяина!
– Ну, разве, – согласились «гости», – за хозяина… По-маленькой.
«Маленькая» быстро закончилась. Я мигом принес из багажника вторую.
– А это что? – спросил лейтенант.
– Это я для нахала вожу!
– А мы нахальные! – заржали «гостюшки».
Выпили за нас, нахалов!
Затем пошли к ним в гости. Выпили то, что они «для начальства» и «для согрева после дежурства» припасли. Потом «конфискант» полился…
Остановили «фуру», взяли по бутылке «для анализа»… из каждого ящика.
Стали героически анализировать на себе, своим телом путь суррогату закрывать!
Старший лейтенант размяк:
– Вот ты, наверное, думаешь: «Гаишник» – не человек, а машина!» А на самом деле «гаишник» – это душа и песня дорог!
Ребятушки мои запели: «Наша служба и опасна