Побег от соблазна, или Встретить Его и не узнать!. Елена Михайловна Бурунова
чего-то ожидала. Как будто ещё один час возле могилы матери что-то поменяет в моей жизни. Я терпеливо ждала неизвестности, а дождалась роковых перемен.
На моё детское худенькое плечико опустилась тёплая рука. Я не слышала, как он подъехал. Не слышала, как спешившись, подошёл ко мне. Я витала где-то в прошлом. В днях, когда ещё была жива моя мама. От его неожиданного прикосновения я не вздрогнула. Только повернулась. Подняв голову, посмотрела кто это.
Не знаю, любил ли хозяин мою мать. Но в тот вечер даже сумерки не смогли скрыть боль в глазах масы. Мне хочется думать, что его чувства к рабыне были искренне, иначе быть не могло. Не каждый рабовладелец поступил бы так на его месте.
– Идём, Лили, – спокойно сказал он.
Я ждала, что отец возьмёт за руку. Только он ограничился словами «идём, Лили». Он позвал, и я, положив цветы на могилу, пошла за ним. Пошла за человеком, кому принадлежала моя жизнь с самого моего рождения.
Отец вёл лошадь, а я, чуть переставляя замёрзшие ноги, плелась за ним.
Проходя по посёлку рабов, я хорошо ощущала на себе их взгляды. Они, словно камни, летели вдогонку. Для рабов я была таким же изгоем, как и моя мать. Сначала хозяин присмотрел для себя Мэг и забрал её в свой дом. Теперь этой привилегии удостоилась её дочь. И никто из них не догадывался, как сильно я не хотела идти за ним в этот проклятый дом. В дом белого господина, где моя мать зачинала каждый год детей, медленно убивавших её.
В господский дом я вошла через парадный вход, оставляя за собой грязные следы. В холле нас встретила Тара. Улыбаясь хозяину, на меня она бросала недобрые взгляды. А увидев грязь от моих ног на полах, натёртых до блеска, зло вытаращила чёрные глазищи.
– Тара, отмой девчонку и одень прилично, – приказывая экономке – рабыне, отец не глядел в мою сторону. – Она будет компаньонкой для моей дочери Изабель.
Я компаньонка для Изабель, его дочери. Как будто я не его дочь. Эти слова глубоко ранили мою ещё детскую душу.
– Да, хозяин! – присаживаясь в реверансе, сказала Тара.
Её толстые руки тут же потянулись ко мне. Больно сжав плечи, она утащила меня из холла. По пути приказывая двум рабыням вымыть пол.
Я не первый раз сидела в лохани. Мама часто купала меня, нежно натерая кожу мыльной тряпкой. Тара же скребла так, что казалось, после купания я останусь вовсе без кожи.
Она мыла и ворчала.
– Зачем он притащил тебя? Лучше бы продал. Хозяйка недовольна, – она тяжело вздохнула и, сжав рукою мой подбородок, подняла его кверху. – Красивая. Какая же ты красивая. Не быть тебе счастливой, Лили. Твоя мать передала тебе своё проклятие. Красоту.
Она цокнула языком, вертя моё лицо.
– А мама сказала, что я буду самой счастливой, – не выдержала я.
Мои первые слова за весь день и в защиту самой себя. Раньше это делала мама.
Глядя на удивлённую Тару, я решила, что никому не позволю унижать меня и говорить