Калуга. Городские прогулки. Алексей Митрофанов
при боковом дожде с ветром, то приходится всем членам моей семьи принимать участие в спасении имущества и хорошего пола в приемных комнатах. Надо полагать, что очень скоро провалится и весь потолок, который не мог не сгнить.
Кроме того, прошу попутно приказать осмотреть и переделать единственную кладовую в моей квартире, которую я освободил от имущества еще зимою, так как г. архитектор вполне справедливо предупредил меня о возможности ее падения вследствие образовавшихся сквозных трещин, постепенно увеличивающихся».
Личная кладовая не должна никого удивлять. Ведь служебная квартира полицмейстера располагалась здесь же, в помещениях Первой части.
* * *
Обязанности здешних полицейских описать трудно, чего только в них не входило! И «за неисправное содержание тротуаров неупустительно составлять протоколы для привлечения виновных к ответственности». И «усилить наблюдения за чисткой дымовых труб». И активно пресекать «всякого рода восхваление преступного деяния, равно как распространение или публичное выставление сочинений либо изображений, восхваляющих такое деяние».
На все сил не хватало. Как-то раз, к примеру, губернатор города Калуги князь Николай Дмитриевич Голицын, проезжая по одной из улиц, увидел полицейского, который тщетно пытался выудить из лужи пьяного согражданина. А рядом с ним вовсю шумела драка.
Ясное дело, что Голицын выскочил из экипажа и устроил полицейскому приличествующую моменту выволочку. На что тот спокойно ответил:
– Ваше сиятельство, так я же этим, в луже, раньше занялся, чем те начали. Ну не разорваться же мне. Отволок бы в сторонку, а уж затем… Сами знаете, ваш сиятельство, у нас не забалуют-с!
Голицын плюнул и поехал дальше. А добравшись до резиденции, направил городскому голове Цыпулину письмо: «Полиция не соответствует требованиям города Калуги, чему служат доказательством безобразия на улицах, совершенные в последнее время смелые кражи со взломом, оставшиеся, несмотря на мои личные настояния, без обнаружения виновных. Преподав полицмейстеру некоторые общие руководства и указания по исполнению чинами городской полиции своих обязанностей, я тем не менее не могу отнести всецело к вине состава этой полиции такое неудовлетворительное положение служебной деятельности их, а усматриваю, главным образом, недостаточность комплекта городовых и несоответствие современным требованиям штатов чинов гор. полиции».
Писатель Борис Зайцев вспоминал совсем уж отвратительное зрелище: «Мне было одиннадцать лет, я носил ранец и длинное гимназическое пальто с серебряными пуговицами. Однажды, в сентябре, нагруженный латинскими глаголами, я сумрачно брел под ослепительным солнцем домой, по Никольской. На углу Спасо-Жировки мне встретился городовой. На веревке он тащил собачонку. Петля давила ей шею. Она билась и упиралась…
– Куда Вы ее тащите?
Городовой