Первый император. Сборник. Станислав Владимирович Далецкий
и к весне образовывался подземный ледник, в котором лед, постепенно подтаивая, сохранялся до глубокой осени.
Над таким погребом обычно устраивалась клеть, сохраняющая погреб от солнечного света и тепла, а дверь в погреб еще заваливалась и соломой. В таких погребах, на льду хранились запасы мяса, рыбы и других продуктов, не терпящих длительного хранения в тепле летних дней. Холодным квасом из ледяного погреба и баловала себя царица Наталья, изнемогая от августовской жары, редко случавшейся в этих местах.
Весь царский двор был в Коломенском и царица Наталья могла бы найти занятие по душе: давать указания дворне или обсуждать государственные дела с ближними боярами, но всем заправляла царевна Софья – соправительница при малолетних царях Иване и Петре, а царица Наталья на дух не переносила Софью, считая что именно она, царица Наталья, и должна бы править при малолетних царях, но стрелецкие полки под началом князя Хованского решили иначе, провозгласив правительницей Софью.
Однако, стрелецкие волнения не утихали и после коронации царевичей Ивана и Петра, случившейся в июне месяце и теперь уже правительнице Софье приходилось усмирять стрельцов, чтобы удержать власть в своих руках и не дать начальнику стрельцов князю Хованскому захватить власть себе, о чем гласило подметное письмо, подброшенное царевне Софье. Именно поэтому царевна Софья удалилась в августе со всем двором и обоими царями в село Коломенское подальше от бушующих стрелецких полков.
– А чем, Петруша, сейчас занимается? – спросила Наталья Кирилловна доверенную тетку-наушницу, что собирала придворные слухи и сплетни и доносила их до царицынских ушей, снова пригубив жбан с квасом и вытирая пот с лица чистым рушником.
– Давеча гонял кошек во дворе и бил их камнями, а которая падала, той горло резал кинжалом и смотрел пока не сдохнет, а чем сейчас тешится, то мне не ведомо, – отвечала тетка.
– Как бы Петруша кинжалом тем не порезался, – встревожилась царица Наталья, – а все брат мой, Иван Кириллович снабжает царя оружием: хоть и потешным, детского размера, но все равно опасным для десятилетнего царя.
– Так это по годам ему десять лет минуло, а ростом он уже с юношу, лет шестнадцати, – возразила тетка на опасения царицы. – Если будет царь Петр тянутся ввысь так и дальше – быть ему выше всех нас и дядей его, и бояр и стрельцов из стремянного полка, что охраняет царский двор здесь в Коломенском.
– Да, Петруша вытянулся ростом с юношу, а положением царя он и вовсе выше нас всех, даже меня – своей матери, – горделиво сказала царица. – Жаль грамоту еще не освоил, но даст бог войдет в разум, научится грамоте и возьмет царскую власть в свои руки и Софью удалит со двора, – размечталась царица, но быстро осеклась, поняв, что сказала лишнего. Непременно кто-нибудь да и донесет до ушей Софьи эти слова.
– Вы бы, матушка, приструнили царя Петра: негоже бить и мучить кошек, – попросила тетка, но была оборвана царицей:
– Петруша царь и волен делать