Русь сидящая. Ольга Романова
вернуть.
Чем тут можно Васе помочь? Дело накатанное, лет семь получит, ну пять, если повезет. Если есть какие-нибудь смягчающие обстоятельства. Да, кстати, – они есть у него?
– У него трое детей, – подумав, говорит Миа.
Никогда бы не подумала, что у Мии трое детей.
– Это не мои дети, это его дети от первого брака, – пояснила Миа, увидев подвисший слегка в воздухе вопрос.
– Маленькие?
– Маленькие.
Ах ты ж стерва, целка-невидимка. Ну да ладно, бывает, дело житейское.
– Простите за вопрос, но для тюрьмы это важно. А ваш брак оформлен?
Нет, не оформлен. Да, она понимает, что нужно оформить, нужно слетать в Благовещенск и выйти замуж в тюрьме. Иначе она в деле никто, ее не будут пускать на свидания. Хотя можно ведь стать и защитником наряду с адвокатом, суд допускает такого защитника, а знаний и хватки у Мии вполне достаточно, а мы тут еще немножко ее поднатаскаем и все расскажем. Тогда можно и на свидания ходить почти как адвокату, то есть без ограничений. И денег это сэкономит, и время, и со свидетелями защиты кто, как не родной человек, поговорит и убедит на суд явиться и там блистать.
Миа думает.
– Я, видимо, не смогу пойти в защитники. На мне весь бизнес. Три завода, гостиничная сеть, девелоперские проекты, кредиты… Конференция еще в Сиднее, я не могу пропустить, меня партнеры не поймут.
Фигасе невесты у господ предпринимателей пошли. Где-то я ее видела, точно. Спрашиваю в лоб. Миа смотрит на часы, извиняется, прощается и уходит.
Исчезает. Через месяц приходит смс “Давайте выпьем кофе. Миа”.
Давайте. Про парня Мии я к тому времени уже много чего выяснила. И дело довольно громкое, и фамилия редкая, и бизнес заметный. В глянце есть несколько фоточек со светских вечеринок второго эшелона, где он присутствует с пухлой блондинкой, это явно предыдущая жена. О крушении брака нигде ни слова, только у меня в судебных файлах, которые мне оставила на флэшке Миа, в графе семейное положение значится “разведен”.
Пьем кофе. Миа все так же хороша и в меру душиста, хотя видно, что устала, и сильно, и давно.
Миа не кокетничает и в лоб интересуется, не знаю ли я кого, кто мог бы решить вопрос за деньги. За любые деньги. Вася должен быть свободен. Я рассказываю ей, почему этого делать нельзя. Совесть и закон не привлекаю, это все Мию не проймет. Вот, мол, давайте соизмерять риски, говорю. Если его задорого на минутку выпустят из тюрьмы под подписку о невыезде, вы уедете. Кстати, с риском загреметь на границе и вернуться в ту же камеру. Имеются также долгие печальные перспективы в случае удачного выезда из страны – там никто и здесь хуже чем никто, и в самом лучшем случае 10 лет в розыске в Интерполе. Без гарантии, что не выдадут, и без гарантии, что это когда-нибудь кончится. А кончиться может за большие деньги, регулярно выплачиваемые хорошим тамошним адвокатам. Но скорее всего наши решальщики ее все-таки с самого начала кинут и обманут, и с этим ничего нельзя будет поделать: