Неоконченный портрет. Мэри Уэстмакотт
была очень высокой – «самой высокой на земле», подумала Селия. (Впоследствии девочка была страшно разочарована, обнаружив, что рост учительницы танцев лишь чуть выше среднего. Эффекта она добивалась при помощи юбок с воланами, прямой осанки и несгибаемого характера.)
– А вот и Селия, – пропела мисс Макинтош. – Мисс Тендерден?
Мисс Тендерден, особа не первой свежести, которая превосходно танцевала, но не имела характера, с готовностью поспешила на зов. Она забрала Селию и поставила в шеренгу малышей, тянущих эспандеры – голубые резиновые ленты с ручками на концах. После эспандеров их учили танцевать польку. Затем они, сидя на полу, смотрели, как большие девочки в переливающихся костюмах исполняют танец с тамбуринами.
Когда объявили лансье, к Селии подошел маленький мальчик с темными несчастными глазами:
– Послушайте, давайте танцевать вместе.
– Я не могу, – вздохнула Селия. – Я не умею.
– Как жаль.
Над ней склонилась мисс Тендерден:
– Не умеешь? Будешь учиться. Вот твой партнер.
«Партнер» был рыжий и весь в веснушках. Темноглазый мальчик и его партнерша встали напротив. Когда в середине они встретились, он укоризненно произнес:
– А говорили, что не умеете.
Селию пронзило острое сожаление, которое впоследствии ей придется испытать не раз. Как же ему объяснить? Как сказать, что она очень хочет танцевать с ним, что все это недоразумение? Так Селия допустила просчет, роковой для многих женщин, – она ошиблась в выборе партнера.
Танец развел их. Потом они еще раз встретились в общем круге, но мальчик только с упреком взглянул на нее и сильно сжал ей руку.
Больше он не приходил в танцевальный класс. И Селия даже не узнала, как его зовут.
Когда Селии исполнилось семь лет, няня ушла от них. У няни была сестра – еще старше, чем сама няня, и эта сестра тяжело заболела, и няне пришлось за ней ухаживать.
Селия неутешно рыдала. Когда няня уехала, девочка своим корявым почерком стала каждый день писать ей короткие письма. Сочинять письма было ужасно трудно, но Селия не жалела труда.
Мама сказала ей:
– Детка, не стоит писать так часто. Няня от тебя этого не ждет. Два раза в неделю будет вполне достаточно.
Селия упрямо замотала головой:
– Няня может подумать, что я ее забыла. А я не забуду ее – никогда.
Мама сказала папе:
– Она слишком привязчива.
– Да уж, – усмехнулся папа, – не то что мастер Сирил.
Сирил писал из школы домой, только если его заставляли или если ему было что-нибудь нужно. Но делал это в такой очаровательной манере, что все прегрешения тотчас ему прощались.
То, что Селия долго не может примириться с отъездом няни, беспокоило маму.
– Это ненормально, – говорила она, – в ее возрасте дети быстро все забывают.
Место няни оставалось свободным. Вечером Сюзанна купала девочку, а утром поднимала – и все. Одевшись, Селия шла в спальню к маме. Мама всегда завтракала в постели.