Психология с подковыркой. Ренат Янышев
веселой ноте мы и расстались. Я заперла аудиторию и отправилась на процедуру снятия отпечатков. Там меня уже ждали. Больно не было, но чувствовала я себя совершенно унизительно. Всего ничего – испачкали чернилами подушечки пальцев, а на душе – словно клеймо поставили.
Делать в институте было нечего, поскольку для меня подыскали замену. Поэтому я, недолго думая, решила уехать домой.
Да только всю дорогу на душе словно кошки скребли! А перед глазами неотрывно стояло видение ниши с воткнутым туда Бобровым.
Дома я сразу занялась стиркой и уборкой. Это у меня проверенное средство. Если хочу от чего-нибудь отвлечься, то начинаю заниматься хозяйством. Постепенно вхожу в раж и пока все не закончу – не останавливаюсь. Однако моя квартира маловата для подобных релаксов. Еще не было и шести часов вечера, а работа подошла к концу.
Тогда я присела передохнуть у окошка на кухне, подперла ладонью подбородок и стала смотреть, что делается во дворе.
На улице стояла солнечная погода. Народ из окрестных домов высыпал на площадку. Дети возились в песке и качались на качелях, бабки заполонили все скамейки. Автомобилисты заползли как один, под свои машины и, довольные, старались посильней испачкаться в масле и бензине. Влюбленные парочки демонстративно прохаживались в обнимку по дорожкам вдоль домов.
Я подумала еще, вот люди – живут себе спокойно и не находят трупы, там где не надо. А мне что теперь делать?
Боброва убили. Это может означать только одно. Доллары украл у меня он. И ласточку испортил тоже он. Затем похвастался этим подвигом перед своими приятелями, такими же вороватыми, как сам. А они его убили, чтобы завладеть деньгами. Отсюда следует, что денег мне теперь не видать однозначно. Потому что совершенно неизвестно, кто его приятели. Да и узнать неоткуда. Хотя у меня есть клиент, по имени Миша. Точно, я ему позвоню, и он живо вытрясет из них все что нужно.
Или я не права? И Боброва убили по другим причинам? Тогда получается следующее. Деньги он у меня украл, спрятал куда-то или даже потратил. А теперь его убили, и где эти самые деньги никто не знает. А он уже не скажет.
И вообще, должна ли я свои соображения выкладывать Мише, или надо звонить в милицию? Но если им станет известно о краже, то они сразу заподозрят меня. Вот он мотив преступления – деньги! Узнают о моем знакомстве с авторитетом по кличке Циклоп, и сложат как дважды два, что я его наняла для убийства завхоза. Тут в дело пойдут отпечатки моих пальцев, которые будут неопровержимо свидетельствовать, что раз я шарила по столам, значит нашла деньги. Кто-нибудь обязательно вспомнит, что видел в то утро недалеко от института черные джипы. Найдут, определят и все! Точно. Я – заказчица, Миша – исполнитель. Я так испугалась нарисованной картины, что немедленно позвонила ему.
– Да, Валерия Михайловна! – воскликнул Миша. – Опупея с ментами закончилась?
Сбиваясь и путаясь, я все-таки сумела выложить ему свое видение ближайших последствий сегодняшнего убийства. А также соображения по поводу истинных причин убийства. И то, что меня теперь явно подозревают.
Минут через десять я замолчала. Миша тоже явно