Зимопись. Книга третья. Как я был пособием. Петр Ингвин
Не один я надеюсь отыскать следы Зарины?!
– Ответ неправильный. – Острие процарапало кожу над кадыком. Тычок носка сапога в голень усилил впечатление от недовольства собеседника. – О потерянных царевнах что-нибудь слышал?
– Их и сопровождаю.
– Не о тех, – скривился Немец. – О приемных, бывших ангелах.
Ни фига себе, оказывается, не о Зарине речь. Откуда такой интерес к нашим с Томой скромным персонам у каких-то крестьян?
– Говорили, что одну человолки съели.
– То есть, – Немец прищурился, наклонив голову, – одна еще жива?
Отвечать не пришлось: из леса к нам неслось пять больших волков – быстро, мощно, в полном молчании. Когда хотят прогнать – лают. Эти нападали. И нападали на троих, что не стыковалось с засевшими в мозгу установками. Впрочем, звери – телепаты, они чуют состояние людей, определяя взаимоотношения по запаху. Мы для них были два против одного. Узнать ответ умозрительной загадки, не придут ли волки на помощь одному против двоих, не хотелось – а вдруг наоборот?
В аховой для себя ситуации мои поимщики сделали правильный выбор. Отстранившийся клинок развернулся протянутой рукоятью, и мне под ноги упала кинутая обратно перевязь с мечом:
– Помогай. Отходим.
Руки с удовольствием схватили родное оружие, мы одновременно отступили к кустам. За пышной растительностью обнаружился его один человек – в такой же одежде, скорчившийся, с трудом сдерживавшийся, чтоб не стонать. Середину тела покрывала сплошная бинтовка, сверху запеклась кровь.
– Волки? – Догадался он по нашему поведению. – Дайте огужие.
Этот не выговаривал «р». Прямо день логопеда какой-то.
Волков мы встретили, выставив клинки по кругу и защищая спинами раненого. Резкая смена ситуации зверей смутила. Раздались удивленные гавки, но набравшая скорость стая не смогла перестроиться. Сшибка произошла в молчании, быстро перешедшем в вой. Все три клинка достигли целей, четвертый – в нетвердой руке лежачего – просто отогнал зверюгу, пытавшуюся прорваться снизу, но пятый волк впился в бедро Немца, добивавшего первую жертву. Пригвоздив своего, дергавшегося на клинке, к земле и так оставив, я ножом прикончил висевшего на Немце.
– Шпашыбо, – с присвистом вышло из его разбитого рта.
Оставшийся в живых волк просто сбежал. Оружие Немца опустилось, веселый взор уставился мне в переносицу:
– Неплохо.
– Шкуры. – Здоровяк с упоением глядел на убитых зверей. – Сразу четыре.
Лоб Немца сошелся в задумчивости.
– Только быстро, – разрешил он. – Поможешь?
Последнее предназначалось мне. Почему нет, если мы теперь вроде как союзники?
Освежевание в шесть рук прошло быстро. Мясо, сопровожденное моим горестным вздохом, отправилось муравьям в траву, шкуры ушли в котомку, распухшую до размеров мешка. Стоя с оружием друг против друга, никакой враждебности мы больше ощущали.
– Ладно, пацан, сделаем вид, что друг друга не видели. Так лучше для всех.
Медлительный здоровяк поднял лежачего, от