Испытание веры. Павел Любецкий
потребовал Торджер. – Смотрю, русские научили всем этим фразочкам.
– Ты куда подевался? – широко заулыбался Арман, слыша, как из бани доносились довольные возгласы от продолжавшегося веселья. – Много теряешь!
– Не понимаю, чем вам понравилась русская баня, – запричитал он. – Это просто узаконенный крематорий. Россия – дикая страна и совсем не удивительно, если по улицам ходят медведи. Думаю, это у них в порядке вещей.
– Ты сам то веришь в то, что говоришь?
– Не знаю, – буркнул спортсмен. – Я не соображаю. Во всём виновата эта пыточная камера.
– Лучше бы так и было, иначе, если услышат русские, тебе придётся несладко.
– И почему их правительство не использует свою баню на иностранных разведчиках? Всё бы выяснили, не затратив много времени, – продолжал нести околесицу Торджер, дико смешившую Вилара.
– Так, ты уходишь? – спросил Арман, пожелавший скорее вернуться обратно. – Потому что, пока я с тобой болтаю, пропускаю всё самое интересное. Когда ещё можно увидеть соперников в настолько неадекватном состоянии? Особенно старшего брата, зарекавшегося не пить с русскими после последнего раза, а нынче грозящегося сделать всё, чтобы доказать свою стойкость к «зелёному змею».
– От этих русских добра не жди, – всё ещё бурчал Торджер, вспоминая одного из обидчиков, бросивших его в ледяную воду, коим оказался Дима.
Спортсмен, поначалу, вовсе не собирался возвращаться. В его голове баня ассоциировалась только с пытками, что выше его сил, но кое-что заставило поменять мнение. Гьёр обратил внимание, как Давид смотрел на Армана. Этот взгляд нельзя не заметить, по крайней мере, тому, чьи мозги только что не испеклись, чего о французе сказать нельзя. Парень показался ему несколько странным и от того, все возможные шутки и смешки могли перекочевать в его адрес. Именно это и требовалось норвежцу: перевести стрелки на другого «клоуна», а иначе он мог и дальше остаться в центре внимания русских, чьё многообразие шуток нескончаемо.
– Я пойду, – сказал он, – но с одним условием.
– Каким это? – поинтересовался француз, пятясь обратно к бане.
– Возьмём с собой этого паренька, Давида, – показал на него Торджер, чего тот совсем не ожидал. Он тут же оторвал взгляд от Армана, непонимающе глядя на них обоих.
– Зачем? – спросил Арман. – У него, наверное, работы много. К тому же, не в обиду вам, – обратился спортсмен к парню, – там лишь наша компания. Не думаю, что пьяные знаменитости могут показаться такими уж интересными.
– Спасибо, но не надо, – тут же отказался парень и поспешил удалиться, но Торджер его остановил.
– Я слышал, он очень любит биатлон и всегда мечтал познакомиться с тобой, близко. Верно? – подозрительно взглянул он на парня, на что тот ничего не ответил, смутившись.
– Куда уж ближе, – улыбнулся Арман, поглядев на себя и Гьёра. – Ладно. Раз уж ты мой поклонник…
– Я не хотел…
– Скромности тут не место, –