Тени Богов. Искупление. Сергей Малицкий
только вот это.
Старшина поплевал на ладони и прикрыл створки ворот. На их внешней стороне чернела выжженным, выломанным следом точно такая же печать, как и на вратах Альбиуса.
– Когда? – спросил Торн.
– Пару-тройку часов назад, – ответил Стайн. – А может и раньше. Или позже… Что-то у меня в голове повредилось.
– Или на шее, – заметил Торн.
– Есть маленько, – кивнул Стайн и, вытащив из торбы кусок льда, прижал его к загривку. – Вот, холодок помогает. Пока.
– Стайн, говори толком! – заорал Кригер. – В городе демон знает что творится! Ты, конечно, вдовец, дети из гнезда повылетали, беспокоиться не о ком, а другие вот…
– Я не только вдовец, Кригер, – хмуро оборвал капитана Стайн. – Считай, что и почти мертвец. Точно тебе говорю. И вот еще что скажу, думаешь, беда только в Альбиусе? А почему уже половина дня как на тракте никого? Вроде бы ярмарка сегодня в городе. Где подводы из Змеиного урочища?
– Не было? – посмотрел на Кригера Торн. – Фиск?
Фиск замотал головой.
– Не было, я еще у ворот заметил, – пробурчал Кригер. – Ладно, Стайн. Я бы и сам от глотка чего покрепче не отказался. Здесь никто не проезжал? Не про подводы я, как понимаешь. Торговец, например, какой-нибудь?
– Который старьем промышляет? – усмехнулся Стайн. – Был… Час или два назад промчался. На север пошел. Крикнул, что беда в Альбиусе. Жатва мол. И чтобы прятался я. И дюжина ошалелых стражников за ним. Думал, затопчут. Как обезумели все. Пена на губах. Только мне не с руки прятаться. Некуда. Да и поздно уже.
– Много слов, Стайн, – нахмурился Торн. – Откуда печать на воротах?
– Много не мало, – поджал губы Стайн. – Хоть наговориться перед смертью.
– Спешить на кладбище? – скривился Кригер. – Может и могилу уже присмотрел?
– Не спешу, но успею, – ответил Стайн. – Могилка не потребуется, где упал, там и могилка. Десять дней он мне дал.
– Кто дал? – не понял Торн.
– Урод какой-то, – ответил Стайн. – На голову меня выше. Серый, как подметка. И сшит, как сапог из свиной кожи. Пришел с севера. Или не с севера, но я его заметил с той стороны. Сказал, что «время пришло». Хотел я ему что-то ответить, да не вышло. Язык к нёбу прилип. Да что язык… как стояли мы с мытарем, так и распластались. И Рамлин – мальчишка. Он наверху был. Тоже бухнулся. Как только с башни не свалился, не знаю. А этот… подошел к воротам башни и вычертил знак. Словно огнем нарисовал. Ну, я лежал, да головой ворочал, следил за ним. Так он заметил, зубы свои серые оскалил, ножищей своей плечо мне придавил и сказал, что даже таким живчикам как я – мучиться недолго. Дней десять, а после все закончится. И добавил, что конец всей Беркане…
– И все? – спросил в наступившей тишине Кригер.
– А что, этого мало? – удивился Стайн. – Тогда добавлю. Урод этот тут же растаял, как дым от костра. А нам с мытарем загривки поджарило. Он зарычал от боли, да и я зубами захрустел. А Рамлин… он же к подобному непривычный. Взвыл там на башне и загремел вниз по ступеням. Считай, что вышиб ворота, сорвал печать. И