Новые переводы. «Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый». Петар II Петрович Негош
в него волнами,
страхом гибели его пугает,
хочет потопить в кипучей бездне.
Поразил, Господь, Ты злую силу,
не принявшую Твои законы,
ужасом наполнившую мрачным
горизонт наш и судьбину нашу!
Ночью страшной, бурной, разъяренной
пред очами вдруг лучи блеснули,
будто ангельский был слышен голос:
«Я в душе твоей, злом помраченной,
образ славы и огня бессмертья,
знаю я, что вас, людей, сгубило.5
Понапрасну страстного поэта
с божеством равняют, величают —
я один лишь мрак ваш проницаю,
достигаю и до врат небесных».
Расскажи, бессмертное созданье,
про твое внезапное паденье
и во времени твое плененье,
во плачевной, горестной юдоли:
нечестивая какая сила
разлучила тебя с вечным Богом
и закон Его в тебе попрала,
отчего гнев вечного Владыки
противу тебя так распалился?
Про твое несчастье мне поведай!
Ужас весь внезапного паденья
ты никак постичь не можешь, смертный!
Тяжкого мучения мы жертвы
из-за пагубного преступленья.
Забываем мы свое наследство,
бытия довременного благо,
счастия бессмертного источник,
райские поля и их блаженство,
взгляд Творца, нас к жизни выводящий, —
всё забвенье злое поглотило.
О бессмертья искра, вырвись к свету
из застенков роковой темницы,
воспари на лёгких крыльях света,
с вечной жизнью пламенною слейся;
с глаз моих ты убери завесу,
непрозрачный смертоносный полог;
взоров мысленных пусть не коснется
безрассудство мятежа людского —
устреми их ввысь, к полям блаженства,
к освященной храмине творенья.
Там большую колыбель увижу,
зыбку вечности, её начало;
вечность поднимается на крыльях,
улетает вдаль, в простор бескрайний,
и скрывается от наших взоров;
взгляду человека невозможно
в вечность неприступную проникнуть,
где рождаются миры, светила,
где бессмертные роятся духи,
совершается зачатье мира.
Уведи меня в простор небесный,
где возникла ты и зародилась,
увидать блаженные жилища,
следом за архангелом летая
на крылах бессмертия и света
под знаменами небесной славы —
славы светоносной, милосердной;
заключённого в сем смертном теле
ты меня и здесь сопровождаешь —
по трясинам горестной юдоли.
«Я и есть в тебе бессмертья искра6, —
говорит мне светлая идея. —
К вечному снесу тебя огнищу,
от которого я прилетела,
только сбрось телесные оковы,
отряхни прах немощного тела,
не стенай под игом тела больше —
то
Поиск причины грехопадения и его последствий представляет смысловой стержень поэмы. Святоотеческая литература содержит множественные истолкования первородного греха. Вот что, в частности, пишет о первородном грехе соплеменник Негоша, живший в XX веке известный сербский богослов преподобный Иустин (Попович):
«Подобно тому, как зависть диавола к Богу явилась причиной грехопадения на небе, так его зависть к человеку как богообразному Божию созданию явилась мотивом к пагубному падению первых людей <…>
Второй причиной, или, лучше сказать, со-причиной грехопадения наших прародителей, была их свободная воля <…> Хотя Ева пала по прельщению сатаны, это произошло не потому, что якобы она должна была пасть, а потому, что [сама] захотела: нарушение Божией заповеди ей предложено, а не навязано <…> Примеру Евы последовал и Адам. Как змей уговаривал Еву вкусить от запрещённого плода, но не вынуждал её, потому что не мог, так Ева поступила и с Адамом. Он мог не принять протянутого Евой плода, но сделал это и преступил Божию заповедь».
В своём комментарии на изложенное далее у преп. Иустина учение о последствиях первородного греха современный комментатор А.А.Зайцев замечает, что преподобный не вполне точен в своём изложении православного учения, будучи под влиянием блаженного Августина и русских дореволюционных систем догматики. Комментатор уточняет, что «наследуется не сам грех как таковой и не личная ответственность (вина) за него. Наследуется следствие личного греха Адама – общечеловеческая повреждённость природы, то есть её смертность, тленность, страдательность, наследуя которую, каждый человек наследует вместе с тем и почти непреодолимую (в силу несовершенства личного произволения) склонность к совершению греха. Как писал преп. Марк Подвижник, «преступление, будучи произвольное, никем не преемствуется поневоле, но происшедшая от сего смерть, будучи понудительною, преемствуется нами и есть отчуждение от Бога» (
Сделано важное уточнение. Негош придерживается святоотеческой традиции, когда выводит грех из повреждённой смертностью человеческой природы; он много раз делает тленность и смертность общим пагубным наследием человечества, выдвигает это причиной несчастий человеческого рода. Например, так.
Или так:
Диалог происходит между поэтом и его душой. Поэт уподобляет Бога (мировой разум, логос) огнищу (костру), а душу сравнивает с искрой или частицей этого костра (мирового духа, логоса). Искра не что иное, как бессмертная душа человека (частица), которая проистекает (вылетает) из мирового разума (костра, огнища).