Тюремный шлейф. Горькое молоко – 2. Владимир Козлов
успокаивало.
…Вечером, в мягкой форме у Беды состоялась беседа, с матерью. На следующий день Серёжка в присутствии матери и Ивана давал показания следователю в отделении милиции. Случай этот во дворе Сергею прибавил негативной славы у бабок. А вскоре состоялся суд, по факту хулиганских действий и порче частного имущества. На процессе не было ни адвоката, ни обвинителя. Всё решал судья и два заседателя. Судья говорил Сергею Беде о кощунственном отношении к хлебу, в то время, когда идёт битва за урожай. Матери и Ивану была прочитана лекция о переходном возрасте и правильном воспитании подрастающего поколения, не забыв при этом упомянуть работы известного педагога Антона Семёновича Макаренко.
Суд установил факт похищения Куркулём рыбы.
Он признался в этом сам, опираясь на запретное время нереста. Говорил, что рыбу выпустил всю в воду, так как множество рыбы было с икрой.
На вопрос судьи, куда он дел садок и почему не вернул ребятам его, ничего вразумительного он ответить не смог.
Затем на своей карликовой коляске, шумно стуча опорами, в зал заседаний въехал дядя Гриша, от которого досталось и Куркулю и судье:
– Я требую вызвать в суд плотника ЖКО, Коробова Ивана, он прояснит ситуацию о дальнейшей судьбе рыбы, – возмущался он. – Вечером, того дня Иван пришёл ко мне под мухой за часами своей жены. Я по его просьбе чинил их. И мне он похвалился, что был у Вальки Куркуля в гостях, Отмечали у него день республики Италии. И пил у него Померанцевую водку, закусывая жареной стерлядью и щучкой.
Валька Куркуль, от свидетельской речи инвалида окаменел. Руки его нервно затряслись. Он пытался на языке пантомимы оправдаться, но дар речи у него неожиданно исчез, а трясущаяся жестикуляция рассмешила судью и заседателей.
– Иван у меня в машине сидит, – продолжал дядя Гриша после непродолжительного смеха, – я предвидел это. – Правдивость моих слов он может засвидетельствовать. Судить Куркуля надо за намеренную попытку наезда на ребёнка, а вы детям трибунал уготовили. Стыдно, уважаемый суд.
Высказаться дяде Грише свою пылкую речь до конца не дали. Его милиционер по просьбе судьи удалил из зала. Т Приговор зачитали для Клавдии Романовны Беды щадящий:
«За причинение материального ущерба с Косикова Валентину Захаровичу, взыскать с Клавдии Романовны Беда штраф в размере двадцати пяти рублей».
Все остались, удовлетворены, кроме Вальки. Он вышел из зала пристыженный судьёй и публикой.
А перед входом в здание суда стояла, инвалидка дяди Гриши с открытыми настежь дверями. Завидев выходившего Куркуля, он яростно на всю улицу заорал:
– Гнида болотная, тварь помоечная. Рыбки халявной захотел испробовать. Подавился петух кашкарский.
Прохожие оглядывались, подходили к дяде Грише и делали замечания ему за бранные слова, но он не обращал внимания, ни на что. Слишком сильно его распалил истец Косиков.
А Куркуль набычившись летел