Зивелеос. Книга вторая. Поляна Лысой горы. Евгений Николаевич Бузни
отвернул машину вправо, и она стала удаляться от поляны.
– С вашим экспериментом нас чуть не опрокинуло, – взорвался было руганью командир вертолёта, но тут же взял себя в руки и чуть спокойнее, хотя по-прежнему сердитым голосом добавил:
– Не знаю, что тут у вас, но это чёрт знает что! У меня такое в первый раз. А могло быть и в последний.
Генерал сам был перепуган насмерть. Тяжело дыша, он повернулся к учёным, повалившимся друг на друга от внезапного крена вертолёта. Вертолёт не был оборудован креслами, так как предназначался для перевозки грузов, а для пассажиров откидывались длинные скамьи вдоль бортов. При виде испуганного лица генерала, усаживающиеся в нормальное положение учёные, едва ли не хором спросили:
– Что случилось?
– Я-то не понимаю, – сердито ответил Дотошкин. – И командир не понял, в чём дело. Нас чуть не перевернуло, когда мы хотели вылететь на поляну.
– Кажется, мне ясно, – задумчиво ответил академик Сергеев, сидевший ближе всех к кабине пилота. – Это может быть то самое энергетическое поле. Нельзя подлетать к нему так низко. Поднимайте вертолёт выше. Облака сегодня низкие и плывут же. Давайте пролетим чуть ниже облаков. Не может поле быть бесконечным.
– Что они там говорят? – Спросил командир Дотошкина, так как слова из салона не доходили до его слуха.
– Они просят пролететь над поляной повыше, но чуть ниже облаков, полагая, что там препятствия не будет.
– Вы что, хотите нас всех в гроб загнать со своей поляной? Далась она вам!
Причина таких слов состояла в том, что перед полётом командира не поставили в известность о настоящей цели маршрута, сохраняя в тайне всё происходящее. Ему сказали только, что учёным нужно срочно увидеть поляну.
– И вот ещё что, – мрачно добавил командир вертолёта, обращаясь к Дотошкину, – скажите своим, что у каждого откидного сидения есть пристежные ремни. Пусть все пристегнутся. Я не знал, что будут проблемы, и не сказал раньше. А без них вообще пассажирам летать не положено. Пока буду разворачиваться, всем пристегнуться.
Тарас Евлампиевич, Таня Иволгина, которая после чудесного освобождения от насильников жила на поляне, не представляя дальнейшую жизнь без своего спасителя Николая, и Маша сидели в комнате управления и пили утренний чай. Из динамика пульта доносились детские голоса. Николай в своём костюме был в детском доме. Там ему многое нужно было сделать. Во-первых, показаться ребятам и поговорить с ними. Они давно мечтали об этом. Во-вторых, подтвердить руководству детского дома свою поддержку. В-третьих, появиться в местном банке и убедить не препятствовать денежным операциям, связанным с организациями, помогающим детскому дому в приобретении оборудования, строительстве завода и других нужных делах. Надо было появиться и в администрации района с напоминанием о том, что всё, относящееся к детскому дому, находится под защитой Зивелеоса.
Трое перед пультом вслушивались в голоса, пытаясь зримо представить хотя бы