Отряд. Трилогия «Материализация легенды». Том 2. Геннадий Анатольевич Бурлаков
спуски к воде. В некоторых местах были видны даже природные пляжи у кромки воды.
Берега были затянуты повсеместно густым лесом, – без прогалин и прорех. В воздухе стоял аромат, – ни с чем несравнимый аромат прибрежного дикого леса. Это только в городских парках нет никакого запаха: там аккуратно удаляют все листья и ветки, упавшие на землю, подстригают кусты, спиливают лишние и высохшие ветки, не допускают остатков помета и следов жизнедеятельности животных. Потому городской сад максимум, чем может пахнуть, так это сыростью и запахом цветов, если они там есть.
Лес на самом деле пахнет прелью, гниющими листьями и ветками, пометом птиц и экскрементами животных, запахом цветов и грибов, листьев разных деревьев. Падающие от возраста и времени стволы и ветки попадают и в воду около их основания, и просто на влажную землю, – и остаются там навсегда. В этой свалке и чаще хвороста прячутся птичьи гнезда, норы животных, все старые отмершие и молодые растущие стволы пронизаны ходами разных насекомых… Весь этот комплекс живых и умирающих растений оплетен разными вьющимися травами и лианами. Земля прикрыта многолетними и однолетними травами, которые пересевают сами себя из года в год. Здесь же копошатся кроты, муравьи, термиты, пчелы, кузнечики, сухопутные и водные лягушки, змеи, ящерицы. – Вот было бы здорово здесь погулять…
В воздухе стоял плотный гомон птиц. Вот сколько должно быть в популяции птиц, если они не кричат одновременно, но плотность их общего гомона на протяжении дня такой непрерывный и оглушающий? Возможно, в самом лесу и можно выделить отдельные голоса разных птиц, но над поверхностью воды, учитывая еще и эффект отражения и проведения звука около воды, выделить их было невозможно. Хотя самих птиц в основной массе видно не было. Иногда ближе к берегу было видно, как над поверхностью воды проносились отдельные птичьи тени, и опять исчезали в тени леса.
Я плыл всё дальше и дальше между далеких берегов лагуны. В какой-то момент они еще больше расступились. Где-то далеко в глубине (или в центре) лагуны был виден островок. Возможно, он и не маленький, но в сравнении с окружающими гористыми окаймляющими лагуну берегами, казался на таком расстоянии миниатюрным.
Я ускорил движение и приблизился к острову. Вот ведь каламбур: остров в глубине острова! И от открывшегося вида даже остановил движение…
На островке были видны какие-то строения и небольшая башня, – типа колокольня…
Отряд. Личное дело. Горничная. 001.
Джуна родилась в далеком горном селении в центральной Грузии. Отец был пастухом, почти весь год бродил по горам с овцами своих хозяев, приходил домой и пригонял овец уже со снегом, – и с таянием снега уходил опять в горы. Дома пил грузинские вина, делал новых детей со своей женой, вел долгие разговоры с соседями, пел красивые грузинские песни.
Так бы и длилась их жизнь, как бесконечно длинная и тихая равнинная река, но в горах не бывает равнинных рек, – потому «река» их жизни стала горной: бурной,