Драконья мята. Татьяна Абиссин
к двоюродному брату, скорее, сожаление и грусть, из-за того, что парень, начитавшись старых легенд, решил вмешаться в то, что его совсем не касалось. Даже если он не опоздает, шансов пройти ритуал, у него нет. Никто из целителей не позаботился о том, чтобы защитить тело Глена от огня.
– Кажется, пора начинать, – в тишине святилища голос консорта прозвучал на редкость громко. Сай бросил быстрый взгляд в его сторону. На лице отца отчетливо читалось удовлетворение, словно все уже закончилось, и его сын получил право стать наследником.
«Боюсь, ты торопишься, отец», – подумал Сай. Какое-то нехорошее предчувствие сдавило его грудь. И, словно в ответ, на эту мысль, тяжелая дверь внезапно распахнулась.
– Прошу прощения, я немного задержался.
– Ты! – взревел консорт, при виде запыхавшегося Глена. Немногочисленные лорды, удостоенные чести увидеть Посвящение, отступили назад, пытаясь слиться со стеной. Никому не хотелось привлечь внимание правителя.
Напротив, старый жрец, опираясь на палку, медленно выступил вперед. В его голубых, по-прежнему ясных, глазах, устремленных на Ирмия, мелькнула насмешка:
– Теперь действительно можно начинать.
Консорт справился со вспышкой гнева. Ничего не поделаешь, придется наблюдать за этим фарсом. С тем, кто осмелился поступить против его воли, предупредив Глена, он еще успеет разобраться.
Глен встал рядом с двоюродным братом. Их взгляды встретились. Сай смотрел с сожалением, темные глаза Глена излучали уверенность и силу.
– Ты зря пришел сюда, Глен, – тихо обронил сын консорта, рассматривая рубашку с короткими рукавами, в которую был облачен Глен.
– Не узнаешь, пока не попробуешь, верно? – улыбнулся тот.
Жрец ударил палкой о каменный пол, призывая к тишине.
– Подойдите ко мне, молодые люди, – обратился он к ним.
Старик долго вглядывался в лицо каждого из соперников, словно пытаясь прочесть их будущее. Потом открыл книгу и принялся монотонно читать на древнем языке, которым владели только жрецы.
Сай почувствовал, как боль сжала виски. «Скорее бы все это заканчивалось», – подумал он, даже не обрадовавшись, когда жрецы стали разжигать священное пламя.
В небольшое углубление, сделанное в полу, бросили несколько камней, вспыхнувших красноватым цветом. Затем туда же полетели тонкие ветки дерева, которое росло в саду консорта. По преданию, это дерево пережило Большую войну, случившуюся несколько поколений назад. Затем старый жрец негромко пропел какую-то длинную фразу, и по сложенным веткам побежали языки пламени.
Удивительное дело! Быстро уничтожив дерево, костер не погас. Напротив, с каждой секундой он разгорался все сильнее, все ярче. Дыма практически не было, и цвет пламени постоянно менялся – от золотистого с алыми вспышками – до голубоватого.
Жрецы медленно отошли назад. Сай, которому жар уже опалил лицо, несмотря на накинутый на голову капюшон, хотел последовать их примеру, как вдруг заметил, что его соперник не двигается. Глен,