Мир тесен. Лилия Николаевна Фандеева
для меня самые родные и единственные, – ответила Ирина и прижалась к маме присев на край кровати.
– Я не об этом, дочка. Ты поняла, что Катю просто обманом лишили детей, что людская подлость не имеет границ, но кроме подлости есть и сострадание, и порядочность, и любовь? Мне очень нелегко было писать ответы. Каждое мое письмо могло оказаться для нее пропуском в наш дом, но она лишь однажды нарушила обещание и украдкой видела тебя. Стояла у школы и просто смотрела на тебя, а когда я ей махнула рукой, чтобы она подошла ближе, покачала головой – «нет».
– Видела и не подошла? – спросила с удивлением Ирина.
– Она мне обещала. Мала ты еще подружка. Дай мне честное слово, когда ты будешь готова, напиши Кате письмо или открытку. Не возражай, я сказала, когда будешь готова. Пусть через год, два, пять напиши. Пусть Катя будет знать о твоей жизни, о твоих успехах, один раз в год, но это лучше чем неведение, – передохнув, она продолжала, – помни и о том, что у тебя кроме нас есть еще родные братья и отказываться от них у тебя нет никакой причины. Как и когда вы встретитесь, я не знаю, жизнь у вас только начинается, но вам надо познакомиться. Ты у меня умница, сама примешь правильное решение.
– Хорошо мамочка, я обязательно напишу, – ответила Ирина, не веря в свое обещание.
Ирине в октябре 1973 года исполнилось тринадцать, а 20 декабря ее мать умерла. Каждая воинская часть – это свое маленькое государство, со своим уставом и негласными правилами. Кто организовывал похороны, поминки Ирина не знала, она видела знакомые и не знакомые лица, но помнила только лицо мамы. Дядя не приехал на похороны и отец запил. Он уходил утром и приходил за полночь, на уговоры Ирины не пить, отмахивался. Новый Год обошел квартиру стороной, были каникулы и Ирина, решилась. Собрав свои вещи, в шесть часов утра, она вошла в комнату, где спал отец, с неполным ведром холодной воды, и вылила воду на сонного отца.
– Ира, дочь, ты что творишь? Головомойку мне решила устроить? – недовольно, но миролюбиво задал вопрос отец. – Посмотри что натворила? – вставая с постели, проговорил он. – Кто это убирать будет?
– Я тебе приемная дочь. Тебе Николай Петрович тяжело, у тебя жена умерла, а мне бедной сироте, дважды потерявшей матерей легче всех. Мне нужны деньги на билет, чемодан я уже собрала, адрес у меня есть, может, я Кате еще нужна и она меня примет.
Хмель выветрилась именно от этих последних слов, а не от воды. Отец смотрел на Ирину в упор несколько минут, молча, Ира выдержала взгляд.
– Так ты мне дашь денег на билет или мне идти к соседям? И купи себе продуктов, холодильник пустой.
Ирина лукавила. Деньги были и на билет, и на еду, но не там, где они лежали раньше. Наблюдая картину запоя отца, она просто их переложила в другое место.
– Ирина, дай мне десять минут, всего десять минут, и мы с тобой поговорим.
Ирина пошла на кухню, поставила на плиту чайник и стала убирать следы обливания, наткнувшись на посылку. Отец уложился в оговоренный срок, был выбрит и почти свеж.
– Помоги