Побег без права пересдачи. Наталья Мазуркевич
поклонник до самого вечера. Уже и первые звезды загорелись, когда он подобрал свой веник, засунул гусли под мышку и утопал в сторону деревни. Что-то подсказывало, что завтра он если и придет, то веник принесет тот же. Весь в папочку? Так зачем лишний раз тратиться, если вещь еще целая.
– Данька, ужин стынет. – А это уже мне. – Иди кушать, дочка.
Я решила не отвечать словами, предпочитая ответить делами, и быстренько спустилась на кухню. На моем месте стояла тарелка с супом, лежала ложка и ломоть хлеба. Большой, ароматный, с семечками. Давно такой хотела.
– Спасибо, матушка, – поблагодарила я, замечая, как расплывается в улыбке Ванична.
Нравилось ей это обращение, а мне совсем несложно сделать ей приятное.
Неожиданно женщина погрустнела. Она медленно опустилась напротив и шумно выдохнула:
– Прости дочка, не смогли твоих родителей найти. И тебя никто не вспомнил.
Ну еще бы меня кто-то вспомнил. Было бы удивительно, но…
– И что же теперь делать?
«Мордашку погрустнее», – промелькнула ехидная мысль.
– Ничего, дочка, со мной останешься. Наследницей будешь. Всему научу, настоящей болотницей вырастешь.
– А кака? – несмело поинтересовалась я.
Я уже успела смириться, что придется туда идти, и даже думала, что в пути понадобится.
– А что – КАКа? Пойдешь, отучишься годок… Болотники-то больше и не учатся, сбегают. Мучают там наших, за людей не считают. Придираются. Я бы тебя не пускала, но правила. Один курс отучиться каждая болотница должна. Чтобы замуж выйти да деток после учить. Ты уж постарайся в грязь лицом не ударить. Хорошо учись, на троечки. Чтобы мне стыдно не было. А то сынок Гречневых чего удумал: четверку получил! Стыд и срам! Как им сочувствовали, как уговаривали не выгонять болезного! Чего натерпелись.
– А если я не смогу на троечку? – осторожно поинтересовалась я.
– Ну так и двоечка хороша. Для всякой уважающей себя болотницы двоечка – лучшая оценка. Деток учить хватит, а с мужем спорить не станет.
На этом и порешили.
Утро выдалось погодистое, теплое и по-летнему ласковое. Даже на нашем угрюмом болоте на травинках повисли капельки росы. Я уже предвкушала, как пройдусь по ним босиком, когда выскочила довольная Жабка, свалила меня с ног и облизала лицо липким языком. «Вот и умылась», – подумалось мне. О том, чтобы пройтись по росе, уже и речи не было. Какая роса после Жабкиных лапок? Опять болото равнять. И почему самая сложная работа достается мне?
Тем не менее болото сегодня обошлось без моего внимания. Вместо этого меня отправили на пруд купаться. Идти куда-то плескаться в грязной болотной воде не хотелось, но раз уж моя новая матушка так настаивает… И потом, не понравится – плескаться не буду. Пусть деревенские плещутся, а я в сторонке посижу. Я же теперь кикимора, мне можно.
Идти до села с корзинкой со сменной одеждой да с едой было неудобно. Привыкшие к рюкзакам поймут. Руки свободны, вес не так чувствуется, бегать