Делать детей с французом. Дарья Мийе
потребности, уже два часа как активно используют свои способности на благо экономики. Я приняла это как сигнал к окончанию беседы и сгребла в охапку сумки.
– Впрочем, это долгий разговор, а вы, наверное, торопитесь. Ещё раз спасибо за помощь! Извините за некоторый радикализм, не стоило с утра говорить о политике.
– Что мне нравится в русских, так это то, что с ними можно начать серьёзный разговор в любое время суток. Без этих унылых прелюдий из гидрометеосводок.
– Вы англичанка – и не любите говорить о погоде? – сострила я.
Она пожала плечами.
– Говорю же, генетический брак. Всего английского во мне – пристрастие к чаю с молоком.
Тут во мне вспенилась новая волна радикализма: чай с молоком – гадость какая! Сама мысль об этом действует на меня слабительно! Надо было срочно что-то предпринять, пока я не начала учить англичанку пить чай и тем самым не испортила вдрызг начавшееся знакомство.
– Не знаю, сможете ли вы как английский человек принять это скоропалительное приглашение, но я как русский человек не могу его не сделать: заглянете ко мне на чай с баранками?
– С barankas?
– Это такое выражение. У вас чай пьют со сконами и сэндвичами, у нас – с баранками и пряниками.
– Со сконами и сэндвичами – это только в книжках Джейн Остин! – рассмеялась она. – А так и на крекер не каждый расщедрится. Но знаете, я, пожалуй, как-нибудь зайду. Хотя бы чтобы разрушить стереотипы.
– Окажите любезность! Я тоже samovar не обещаю. Пересильте в себе внутреннего британца, и пускай это «как-нибудь» случится на этой же неделе.
– За что я ещё люблю русских, так это за их эффективность и чувство юмора!
– Приятно думать, что кто-то в мире ещё так искренне любит русских, – сказала я, вылезая из машины. – Кстати, меня зовут Дарья.
– Да, я уже услышала в гараже, – соседка вытянула ладонь в опущенное стекло. – Лесли, приятно познакомиться.
***
Благодаря Лесли я узнала, что наш кондоминиум – кунсткамера сексуальной экзотики. Выбор был богат, осталось только определиться, к кому примкнуть: к свингерам, фидерам, геронтофилам или вуайеристам. По словам Лесли, каждый день недели был зарезервирован за встречей какого-нибудь клуба по интересам, и все совершеннолетние граждане на зубок знали расписание, пароли и явки.
– Да-да, тут тот еще гадюшник, – приговаривала она, разбавляя коллекционный пуэр соевым молоком. – Оно и понятно: экспаты, оторванность от реальной жизни, сиюминутность окружения, другие нормы поведения в обществе. Вот всё тайное и лезет наружу из подсознания.
Сама Лесли принадлежала к крылу БДСМ, но с поправкой на эпоху. Её заводили исторические проявления жестокости – невольничьи рынки Древнего Египта, осада Ля-Рошели, корсары, конкистадоры в индейской деревне. У неё, члена клуба исторических переодеваний, было досье на каждого жильца, с которым она сталкивалась в том или ином маскарадном контексте –