245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 2-я. Валерий Павлович Киселев
понемногу. Опыта набрались. А ведь сперва от запущенной ракетницы к земле прижимался. Потом проснулся азарт: кто кого. Нас в разведке было двадцать человек. В полку постоянно шел набор для пополнения наших рядов. Вновь прибывших приходилось обучать стрельбе, тактике. Каждого лично отводил в сторону: «Будет страшно, говори мне. Я все устрою. Либо переведем, либо домой отправим, по желанию». Правда, один только сознался, что ему страшно. Никто ничего не узнал. Отправили домой. А остальным приходилось на личном примере доказывать. У одного крышу сорвало. Он встал и говорит мне: «Там „духи“!» – «Да нет никого!». Пришлось идти в зеленку, чтобы он успокоился. Иду, а сам думаю: «А вдруг правда есть?». Одного парня из грязи после боя вытаскивал, он орет: «Не встану!». – «Пошли, все кончилось!». Еле поднял…
Сергей Кузнецов, оператор-наводчик БМП 2-й мотострелковой роты, сержант:
– Поставляемые продукты были не лучшего качества, поэтому приходилось иногда доставать мясо, загоняя скотину на растяжки. Хлеб был часто с плесенью, есть можно только мякиш, поэтому выдаваемую нам коробками кильку в томатном соусе приходилось менять у жителей Чечни на хлеб.
Меня поражало состояние боеприпасов. Так осветительные мины для минометчиков были 1937 года выпуска, которые светили через раз. Поэтому мы частенько высказывали недовольство минометчикам, что они не освещают должным образом подступы к расположению роты. Но это была не их вина, и с этим они поделать ничего не могли. Когда по расположению роты «чехи» вели небольшой огонь, то не обращаешь внимания, но когда чувствуешь, что стрельба идет именно по тебе, то появляется азарт, и действуешь уже на автоматизме.
В полк приходили новые люди…
Сергей Лемешевский, офицер по общественным связям, капитан:
– Девяносто пять процентов всех моих сослуживцев по Западной группе войск от контрактника до офицера побывали поочередно в Чечне. И моя очередь подошла в мае 1995 года. 29 мая нас, двенадцать офицеров, на станции Ильино Нижегородской области провожали семьи. Ехали мы гражданским поездом до станции Прохладной Кабардино-Балкарской республики. Оттуда на автобусе доехали до аэродрома Моздока, и на вертолетах были переброшены в зону боевых действий. Когда нам, не вооруженным офицерам, в Шали сказали, что 245-й полк ушел дальше, нам каким-то образом удалось на нескольких БМП с рюкзаками добраться до полка.
После окончания моей командировки в сентябре 1995 года, я подвел итог по судьбам сослуживцев, которые убыли со мной 29 мая из Ильино. Шесть погибших, трое раненых, трое живых, в том числе и я. Хотя на протяжении всей моей чеченской компании я мог погибнуть три раза. Не знаю, наверное, крестик спас. Старший лейтенант Олег Чупенко, раненый в живот под селом Зоны, впоследствии скончавшийся в госпитале, также прибыл со мной.
Заместитель командира полка по воспитательной работе подполковник Гришин в первый же день приезда из-за того, что я не стал принимать имущество его походного клуба, проверил меня