Сорока. Денис Шулепов
с чайником в руках, решая: поставить его на газ или же взять трубку.
Так и не решив, он подошёл к телефону с чайником в руках.
– Алло.
– Аркаша, ты?.. Привет. Слушай, Аркаш, можно зайти к тебе? Мне срочно с тобой нужно поговорить, – звонит Ромка.
– Если срочно – говори. Куда спешишь, пожар где?.. Хуже!?.. Ну… Приезжай, раз уж тет-а-тет и хуже пожара… Но ты только слишком не торопись, а то я после работы, голо-о-одный… Через час? О’кей, жду, – Аркаша подержал трубку, слушая гудки, будто те могли что-то добавить, положил и озадаченно хмыкнул. Недобрый червячок шевельнулся в душе. Но тут сильнее зашевелился червячок в желудке, и Аркаша вернулся на кухню. И поставил чайник на газ в тот самый момент, когда пришла с работы мама.
9
В ожидании Ромки Аркаша разглядывал фотоальбом, вспоминая, при каких обстоятельствах и по какому случаю были сделаны фотографии. Аркаша обожал фотографироваться, особенно с друзьями, поэтому чаще всего это происходило спонтанно и без особых случаев. Просто весёлое времяпровождение. Из воспоминаний Аркашу вырвал звонок в дверь. Открыл отец, Аркаша услышал голос Ромки и взглянул на часы. «На двадцать минут раньше. Великий, видать, пожар», – подумал он.
Ромка вошёл в комнату, когда Аркаша убирал альбом в стол.
– Здорово, пожарный. – Аркаша выпрямился, протягивая руку.
– Привет. Почему пожарный?
– Так ведь пожар у тебя. Весь в пене, смотрю.
– А-а… извини, не усидел. – И уселся на Аркашину кровать.
– Рассказывай, что за переполох в доме Облонских.
– «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…»
– И кто же гений чистой красоты? – до неприличия догадливый червячок снова зашевелился в Аркашиной душе. – Хотя, постой. Угадаю. Лена?
Ромка удивленно посмотрел на друга выпученными глазами.
– Тебе кто сказал?
– Говорю же – угадал. Иногда нужно заставлять работать серые клеточки, как говорил Пуаро.
– Тебе точно никто не говорил?
– Кто бы мне мог сказать, интересно?
– Ну… Макс, например…
– Он мне даже не звонил. Давай, не томи. Выкладывай уже.
– Ладно, держи. – Ромка взял зачем-то в руки пустой подкассетник с обложкой «The Prodigy», которого слушала Катька на своем плеере, прокашлялся и начал:
– Я ведь к ней всю неделю ходил… Ну, типа к Максу, но ради неё. Макс – классный пацан! Помнишь, когда они пришли вдвоём на КВН? Я тогда так сразу в осадок выпал, веришь? – Аркаша повел бровями, мол, нашёл чем удивить, и снова вспомнил строчку из какого-то стиха: «Не только ты, мой друг, не ты один…»
Ромку удовлетворило выражение его лица, и он продолжил:
– Хм-м… Она такая прикольная, весёлая… но, знаешь, ведёт себя, как кошка… играет что ли.
– Во что играет? Ром, давай конкретно, не мути воду. – Аркаша, кажется, начал понимать к чему клонит друг, и ощущение было, будто кто-то невидимой рукой давит на диафрагму.
– Конкретно, говоришь?