Ила. Эли Купер
усилий, чтобы сдерживать себя, а по возможности избегать столпотворения.
Сейчас и здесь со мной происходит совершенно иное. При прикосновении Джеймса по моей коже пробегается легкое напряжение электричества. И это вовсе не статический ток, возникающий при прикосновении разнородных веществ, а что-то совершенно новое для меня. По этой причине я начинаю дрожать. Мне страшно, что он может тронуть меня и ощутить какое-нибудь телесное отличие от стандартной земной девушки.
Наклонившись к моему уху, Джеймс начинает шепотом произносить:
«И что сквозь века разнесется по миру молва
О нашей любви, где Мумтаз и Джахан – монолитом,
И что миллионы влюбленных повторят слова,
Которые сказаны нами – и не позабыты».
– Это поэма Шах-Джахана, – удивляюсь я, обнаруживая неуместность ее оглашения.
– Да. Ты тоже ее знаешь наизусть? – удивляется он, приподняв правую бровь.
Мне начинает казаться, что знание данного стиха является странностью. Он заподозрил меня в чем-то. Я невиновна в том, что прочтя ее однажды, запомнила ее благодаря своей нэлской способности.
– Нет, но читала, – говорю неправду я, чтобы не усилить его удивление по отношению к моим возможным странностям.
– Я рад, что мы здесь, – продолжая глядеть со своего высокого роста на меня занимательным взглядом, он медленно проговаривает.
Неожиданно он отодвинул свое лицо от меня и начал уходить вперед, стремительно повернувшись ко мне спиной. Я не осмыслила, вследствие чего он произвел смену темы и резкий жест, предварительно не предупредив меня. Я продолжаю гулять с Джеймсом вокруг усыпальницы, но теперь следуя позади него.
Ко мне подходит незнакомый представитель мужской особи в длинной индусской рубашке серого цвета, заправленной в давно нестиранные джинсовые брюки. Учитывая его ярко выделенные черты лица и бороду, выбритою длиной полосой, он является из северных или западных земель от Индии.
– Привет, – широко улыбаясь, начинает говорить он. Его зубы излишне крупны размерами, а между ними виднеются немалые расстояния. Его улыбка не кажется мне знаком, определяющим благоприятный настрой.
– Намастэ, – отвечаю я, применяя местную вежливость, несмотря на мою настороженность.
– Ты кто? – говорит он на едва понятном английском языке, приближаясь ко мне ближе. Он глядит на меня, словно ожидая от меня подходящего удовлетворительного собеседника. Я гляжу на Джеймса, рассчитывая на его вмешательство в угрожающее обстоятельство. Но вижу лишь его спину, покрытую хлопчатобумажной клетчатой рубашкой. Он, не оглядываясь, удаляется от меня.
Учитывая изученные материалы о поведении землян, данного человека я не причислю к вежливым людям. Я молчу, не намереваясь знакомиться с новыми представителями человеческой расы.
– Ты «муслим»? – продолжает он.
Не постигнув цели его длящегося допроса, я внимательно разглядываю его,