Звезда для Давида. Татьяна Verba
новой властью было глупо.
– Голда, я прошу тебя, давай все сделаем спокойно и тихо. Соберемся, соберем детей, загрузим вещи на повозку и поедем на новое место.
Голда собралась было начать свои причитания заново. Но мимолетно посмотрев на Давида, она успела поймать его после молитвенное состояние. Голда замолчала, вытерла руки о перепачканный передник, и вдохновившись она снова подняла детей и стала собирать вещи. Голда шла по темному коридору, постепенно приходя в себя, но пока еще запинаясь за каждый угол. Сама того не понимая, она пыталась оттянуть то время, когда ей придется покинуть дом навсегда. Но бросив взгляд на Давида она поняла, что он справится, что как-то все обойдется. Но возмущение еще не торопилось ее покинуть.
– Ну как же так? – метались в панике мысли Голды. Сейчас она вспоминала, как выходила замуж за предприимчивого Давида, надеясь провести свою жизнь в покое и благополучии материального комфорта. И ведь так и было, но сейчас… покиньте дом.. Голда очень любила свой дом и мысли о том, что нужно уходить выводили ее из равновесия. И пребывая в этой вынужденной беспомощности, что либо сделать, Голда мысленно снова сыпала бесконечной чередой проклятий в адрес тех, кто когда-либо войдет в этот дом, ее дом, дом ее мужа и ее детей.
Совместными усилиями вещи были все же собраны. Голда придирчиво оглядывала опустевшие угла дома: не завалялось ли что-нибудь там случайно. Так ничего и найдя, она смогла убедиться, что все наконец-то вынесено. И вот тут нервы все-таки сдали Голда горестно вздохнула, и уже более не в силах сдерживаться все-таки разрыдалась.
– Леля, помоги мне, – позвала она старшего сына. Вместе они, обливаясь слезами, расставляли на старой телеге бесконечные узелки, сундучки, коробки. Серый дождь сыпал колючими каплями, размазывая липкую грязь по камням мостовой. Казалось, что само не небо не выдержав напряжения рыдало вместе с бедной семьей Давида. Малышка Дора не удержалась на ногах и поскользнулась, обдав всех грязными потоками воды. Дора плакала, грустно глядя на намокшую, испорченную в луже, куклу. Голда пыталась успокоить Дору, очистить ее одежду от липкой грязи. В это время старший сын Давида – Лелик, испуганно втянув голову в плечи, покорно ставил сундуки в телегу. А младший сын – Арончик стоял здесь же неподалеку от телеги. Арончик пытался спрятать за пазухой от дождя любимую книжку, и волнуясь, искоса наблюдал за старшим братом. Давид, собравшись с духом, с мыслями и заметно успокоившись, уже просто молча наблюдал за своей семьей из окна, потихоньку пряча улыбку в густую бороду. Он уже все придумал. И верил, что Господь, которому он так усердно молился обязательно ему поможет.
– Голда, Голда… все образуется, надо лишь подождать.
В этот момент отчаяния он почему-то стал думать про ту сказку Голды, о что если бы такой человек, как царь Давид, снова появился бы среди евреев, он бы знал, что делать, он бы помог.
Он зажег свечу, начертил план подземелья и нарисовал звезду – звезду Давида, затем выдохнул и устало прошептал: