Веления рока. Валентин Тумайкин
он отдал бы сейчас все на свете, только бы узнать, за что этот долговязый влепил ему. Прошло несколько минут, Дыба уже удалился на почтительное расстояние, но Жора, подложив ладони со сплетенными пальцами под голову, продолжал неподвижно лежать на траве. Вокруг было тихо и спокойно: с неба лились ласковые солнечные лучи, чирикали птички. Боль постепенно утихала. Разомлев и обмякнув, Жора почувствовал, как веки его начали тяжелеть и смыкаться. Однако он все еще истомно смотрел на могучую крону тополя, под которым лежал. Разглядел средь зеленой листвы какую-то пташку и, залюбовавшись ею, подумал: «Ну и денек!» В это время воробышек встрепенулся хвостиком – на лицо Жоры капнуло что-то липкое и теплое. Он утерся, прикрыл глаза и лениво предался размышлениям: «Нет, что ни говори, а настоящая жизнь бывает только летом. Какой дурак будет вот так лежать на улице зимой? Разве что пьяница Митька Дятлов. А летом – вот, пожалуйста, где упал, там и спи. Красота!».
Дыба тем временем взглянул на часы. «Вот и все, прие– хал». Он шел среди ненавистных домов, хибарок, белых хаток, и не только душа его, но и тело до последнего атома пропитывались холодной мрачной жестокостью, отчаянностью и возмущением: «Что это за жизнь такая? Не только убить или ограбить кого-то, машину не угонишь!» Дыба просто кипел от злости из-за своего бессилия и беспомощности.
Крепко сжимая в ладони финский нож, вошел во двор, повернул к хате. Замок был на прежнем месте. Еще сильнее почувствовав острый прилив раздражения и злости, он решил больше не перестраховываться и не прятаться в укрытие для внезапного нанесения удара в спину. Теперь Дыба преисполнился решимости вступить с Эрудитом в открытую схватку. Ему хотелось спать, есть и очень сильно хотелось курить. Поэтому прежде чем приступить к поиску денег, возле скамейки подобрал окурок, долго изучал его, а, убедившись, что тот отсырел и дымить не будет, положил находку на дощечку греться на солнце. Сам на четвереньках пополз по огороду. Голод одолевал. С ненавистью посмотрев на дерево, усеянное светло-желтыми плодами, добрался до грядки и с жадностью набросился на огурцы, с хрустом поглощая один за другим. И тут, успокоившийся было желудок, забурлил вновь.
х х х
Эрудит с Генкой сидели за столом, ели и поглядывали в окно. За исключением тех участков, которые закрывали дом и хата, огород просматривался полностью. Когда Дыба начал исполнять свои пируэты, Генка покатывался со смеху.
– Чего это он там ползает?
Эрудит улыбнулся.
– Наверное, истину ищет. Ее по-другому не найдешь, только вот так, согнувшись к земле в три погибели.
Облегчения не наступало, Дыба очень часто спускал с себя джинсы и приседал. Несмотря на это, он обследовал весь огород. Но поиск не дал никаких результатов. И тут ему в голову пришла пусть не совсем гениальная, но довольно обнадеживающая идея. Он не стал взвешивать «за» и «против», а немедленно приступил к ее реализации. Подобрав с дощечки просохший окурок, покинул злосчастное владение Эрудита и направился к дому, возле которого, когда