Уголовно-правовое противодействие организованной преступности, терроризму и экстремизму. Е. Э. Попова
них были известны и ранее действовавшему законодательству (например, норма о бандитизме), большая же их часть – законодательные новеллы. Вместе с тем правоприменительная практика сталкивается с проблемами их применения с учётом указанных в них признаков.
Совершенствование уголовного законодательства свидетельствует о важности противодействия организованной преступности, терроризму и экстремизму.
Анализ законодательного изменения содержания организованной преступности можно проследить в развитии норм уголовного права. Так, если нормы УК РСФСР 1926 г. не содержали указаний на формы соучастия, а предполагали дифференциацию привлечения к уголовной ответственности по видам соучастников (ст. 17), то УК РСФСР 1960 г. уже содержал норму, закрепляющую такие формы соучастия, как «группа лиц по предварительному сговору» и «организованная группа лиц» (ст. 17.1). УК РФ 1996 г. выделяет отдельную главу, содержащую нормы (ст. 32–36), образующие уголовно-правовой институт соучастия в преступлении.
Сопоставление норм УК РСФСР и УК РФ показывает, что принципиально новой для российского уголовного законодательства является ст. 35 УК РФ, где законодатель предусматривает определённые типы преступных групп, которые могут совершать преступления в России в современных условиях. Помимо таких форм соучастия, как группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, законодатель выделил организованную группу, преступное сообщество (преступную организацию).
Законодатель, учитывая отдельные из этих новаций, включил в УК РФ ст. 210 «Организация преступного сообщества (преступной организации)», а также предусмотрел во многих статьях Особенной части УК РФ в качестве квалифицирующего обстоятельства совершение преступлений организованной группой. Кроме того, УК РФ определяет также такие виды преступных формирований, как банда (ст. 209), экстремистское сообщество (ст. 282.1), экстремистская организация (ст. 282.2).
Подобные изменения в уголовном законодательстве создали предпосылки для появления соответствующей практики привлечения к уголовной ответственности за групповые формы преступной деятельности.
На криминологический аспект отечественной организованной преступности обратили внимание учёные, выступившие инициаторами постановки данной проблемы (А. И. Гуров[6], Г. М. Миньковский[7]). Традиционно в советской криминологии было принято говорить о групповых формах совершения преступлений. Организованная преступность как социально-правовое явление не рассматривалась и считалась явлением сугубо буржуазным, свойственным западной модели общества, в том числе деятельность даже взаимосвязанных между собой устойчивых преступных групп, например, расхитителей.
Однако, несмотря на различные подходы к пониманию организованной преступности, криминологи проследили генезис организованной преступности в России. До 70-х гг. прошлого столетия чётко дифференцировались такие формы групповой преступности,
Криминология: Учеб, для вузов по направлению и спец. «Юриспруденция» / Г. М. Миньковский, Н. Ф. Кузнецова, М. Н. Голоднюк и др.; Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, Г.М. Миньковского. М.: Изд-во МГУ, 1994.