Любовь и брокколи: В поисках детского аппетита. Светлана Кольчик
как это делали те, кто нас воспитал. Таким образом мы как бы поддерживаем связь с нашим родом. На эту тему, кстати, замечательно пишет Людмила Владимировна Петрановская, семейный психолог, педагог и публицист, автор нескольких интереснейших книг о воспитании. Очень рекомендую прочитать, например, ее эссе «Травмы поколений»[4].
У меня каждый раз, когда я его перечитываю, наворачиваются на глаза слезы. Потому что – резонирует. С опытом моей семьи и великого множества людей в моем окружении. Психолог невероятно тонко и эмоционально описывает тесную невротическую связь последних трех поколений: «железного» послевоенного, их хронически «недолюбленных» детей и рано повзрослевших и, кстати, часто весьма преуспевших в социуме внуков – в контексте непростых реалий нашей страны. Последние – это как раз мы, те, кто сейчас растит собственных детей. И вот именно нас Петрановская называет «поколением тревоги, вины, гиперответственности». По ее мнению, довольно типичный представитель этого поколения – не по годам сознательный мальчик по прозвищу Дядя Федор, герой обожаемого мной в детстве мультфильма «Трое из Простоквашино».
Все должно быть ПРАВИЛЬНО! Наилучшим образом! И это – отдельная песня. Рано освоившие родительскую роль «дяди Федоры» часто бывают помешаны на сознательном родительстве. Господи, если они осилили в свое время родительскую роль по отношению к собственным папе с мамой, неужели своих детей не смогут воспитать по высшему разряду? Сбалансированное питание, гимнастика для грудничков, развивающие занятия с года, английский с трех. Литература для родителей, читаем, думаем, пробуем. Быть последовательными, находить общий язык, не выходить из себя, все объяснять, ЗАНИМАТЬСЯ РЕБЕНКОМ. И вечная тревога, привычная с детства: а вдруг что не так? А вдруг что-то не учли? А если можно было и лучше? И почему мне не хватает терпения? И что ж я за мать (отец)?
В общем, мы – уникальное поколение. Внешние обстоятельства у многих изменились: я вот, например, вообще связала жизнь с представителем иной культуры и переехала жить в другую страну. Но внутренне по-прежнему разрываюсь. Одной ногой я еще там – в непредсказуемой и сложной жизни, в вечном ожидании подвоха. «Советский Союз наносит ответный удар!» – любит шутить Ханс, когда я иногда пытаюсь влезть куда-нибудь без очереди (законопослушных немцев такое поведение страшно шокирует) или закупаю впрок абсурдно огромное количество продуктов или туалетной бумаги.
И хотя еда сегодня доступна в любом количестве и любого качества, однако число детей-приверед и хронических малоежек постоянно растет. Так же как и становится все больше родителей, оценивающих собственную состоятельность по тому, как их ребенок ест. Причем происходит это не только в России.
«Родители во что бы то ни стало стремятся обеспечить ребенку “качественное питание” и выполняют эту задачу с таким рвением, что у ребенка развивается отвращение к еде», – утверждает в недавно