Фоллер. Уилл Макинтош
вытер потные ладони о комбинезон.
Они свернули в сторону красно-коричневых кирпичных зданий, обнимающих узкую вымощенную улочку.
– Вот он, – крикнул кто-то сверху.
На крыше одного из многоквартирных домов сидели девочки-подростки. Вероятно, действительно выгодная и к тому же бесплатная точка, откуда можно наблюдать за его прыжком. Он помахал своим поклонникам. Поклонники – единственное слово, которое Фоллер смог придумать, чтобы их описать. Это было одним из тех слов, которым он еще никогда не пользовался, потому что не к кому было его применить. И вот внезапно оно пригодилось. Фоллеру нравилось иметь поклонников. Он зашагал бодрее.
– Смотрите, – сказала Орхидея, указывая на что-то.
Фоллер посмотрел вниз. Торчащая бедренная кость, которую кто-то запихнул в водосток. Рядом засунули череп. Вероятно, какой-то человек нашел эти останки в квартире, которую хотел занять.
Через два квартала они добрались до блокпостов, которые были возведены вокруг башни племенем Стали для взимания платы. Фоллера не покидала мысль, что сами Стальные получат десять процентов от выручки с его прыжка и свободный вход. Да, они были истинными ублюдками, которые первые стали красть еду у других. Но такое маленькое племя, как у Фоллера, никогда не сможет справиться с такими соперниками без союзников. По крайней мере, это гарантировало, что тех, кто осмелится пройти без оплаты, будет немного. Мало кто рискнет не заплатить одну банку еды, не будучи сброшенным с обрыва. В квартале толпа людей становилась все больше и шумнее. Фоллер прибавил темп, пошел быстрее.
На улице вдоль башни столпилось столько народу, сколько Фоллер еще никогда не видел в одном месте. Многие оделись на это событие во все лучшее, что у них было: юбки, костюмы, яркие банданы, ковбойские сапоги. Большая часть одежды была изношена, вымазана и измята до неузнаваемости. Это было удручающе, как и в Первый День, когда красочные цвета мира сменились коричневой грязью и ржавчиной.
Когда Фоллер подошел, толпа взревела. Подняв руку, он заметил среди сорняков у рушащегося фонтана странный холм. Потребовалась секунда, чтобы понять, что это была груда подушек и матрасов. Остановившись, он указал на холм. Толпа взорвалась смехом.
– На всякий случай! – закричал Рыба, стоявший рядом с кучей. Его слова вызвали еще один приступ смеха.
– Эта куча должна быть намного больше, если мой парашют не раскроется! – выкрикнул Фоллер.
От волнения скрутило живот. Он не готов сейчас шутить, но для людей этот прыжок – отличный повод для праздника и веселья. По крайней мере, именно поэтому они шли сюда и несли банки с едой, которых и так у каждого из них было ничтожно мало.
Многие, вероятно, надеялись, что парашют не раскроется и он, пролетев сто семь этажей (как он посчитал), превратится в жирную мертвую кляксу на асфальте. Но он думал их разочаровать. Он собирался лететь, и на этот раз не с крыши пятиэтажного дома и гораздо дольше. Лететь как птица над верхушками зданий, пока плавно не приземлится среди приветствующей