Ребята и зверята (сборник). Ольга Перовская
с ними, выходили во двор. Между собаками и волками началась дружба.
Такая дружба – редкость. Но уж если волк подружится с собакой, то дружба эта крепкая.
Знаете, какой случай был на Севере, у одного якута?
Якут этот однажды стоял со своими оленями на зимовке. Вокруг на много вёрст не было ни жилья, ни собак. И у него была только одна-единственная собака – лайка, которая сторожила вместе с ним оленей. И вот якут стал замечать, что лайка ворует юколу (сушёную рыбу) и уносит её куда-то в лес. Он попробовал последить за ней, но ничего не узнал. Лайка аккуратно каждый день таскала рыбу. «Почему она не ест сама? Куда она её уносит?» – удивлялся якут. К весне у лайки совершенно неожиданно родились щенята. Хозяин собаки был очень доволен. Щенки – большая радость в хозяйстве якута-оленевода. За хорошую собаку на Севере дают оленя. А эти щенки были на редкость хорошие: сильные, выносливые и росли как на дрожжах. Вскоре якуту пришлось перекочевать на летнюю стоянку. Он сложил свой скарб на сани и поехал, а лайка со щенками побежала сзади. На пути им пришлось проезжать через лес. Вдруг якут оборачивается и видит, что к его собачьему семейству присоединился волк. В первую минуту он схватил ружьё и хотел его убить. Но тут его осенила догадка. Он понял, что этот волк – отец щенят и что лайка для него воровала зимой сушёную рыбу. Он не застрелил волка, и волк со своей семьёй отправился на летнее становище…
К зиме Дианка и Том стали совсем взрослыми. У них выросла густая длинная шерсть и на щеках – баки. Хвосты сделались пушистые, мягкие. Ростом они были уже с крупных, мощных собак.
Незадолго до первого снега волки устроили себе логово. Оно было настолько большое, что иногда вместе с волками там заваливались спать и собаки.
Дружба с собаками плохо отразилась на Дианке и Томе: от собак они научились рвать кур. Дома им за это сильно доставалось, поэтому они отправлялись через забор к соседям и хозяйничали у них. Один раз к отцу явился сосед. В руках у него была растерзанная индюшка. Он уверял, что это сделали наши волчата, и требовал за неё денег.
– И смотрите, – грозился он, уходя, – если только увижу их у себя, уж я…
Дианку и Тома в тот же день привязали на цепь. Жить им стало теперь не так, как раньше, широко и привольно.
Однажды утром к нам во двор зашёл шарманщик и заиграл какой-то вальс. Вдруг за сараем послышался громкий грубый голос. К нему присоединился второй. Это волки запели вместе с шарманкой. Только они начали петь, сейчас же из всех закоулков повылезли собаки. Они тоже подняли морды и давай подтягивать на разные голоса. Получился такой концерт, что шарманщик смеялся до слёз. Он махнул рукой на свои вальсы: их всё равно никому не было слышно, и он вертел ручку шарманки только ради неожиданных лохматых певцов.
Волчата выли теперь очень часто: нелегко вольному существу на цепи, в неволе!
Бывало, не успеет ещё как следует стемнеть, а они уже начинают своё унылое: «У-ууу, у-ууу!..»
Мы заметили, что собаки научились выть по-волчьи, а волки… лаять, совсем как собаки.
Отец