Тайна Монсегюра. Фантастический роман. Людмила Лапина
и вздрогнула, вспомнив, как в Тулузе сэр Луис сказал, что она красивее обеих Изольд. Ляля похолодела – Изольду Белокурую отдали прокаженным, жгли на костре, она умерла, когда умер ее возлюбленный! Все эти легенды такие трагичные, всегда заканчиваются смертью главных персонажей. Ляле хотелось еще пожить и вернуться в свой мир. Ей надо столько сделать.
– Вам холодно, леди Лилиана? – спросил рыцарь, увидев, как вздрогнула девушка.
– Нет, мессир, – быстро ответила она.
– Или… – но сэр Луис не договорил, подумав, что его спутницу терзают воспоминания о прошлой ночи.
– Все хорошо, – мягко сказала Ляля. Действительно, что ей угрожает сейчас, ярким солнечным днем? Благородный отважный крестоносец не даст ее в обиду и не обидит сам. Но в сознании Ляли возникло видение черной бездны, провала, в котором можно не только погубить тело, но и потерять душу. На этот раз она избежала падения туда, но что будет дальше? Ляля отважно улыбнулась спутнику.
– Едем дальше, мессир.
Он встал и подал девушке руку. После коротких сборов рыцарь и дама поехали дальше. Теперь Ляля не позволила себе расслабиться и унестись мыслями к далекому любимому дому. Еще не хватало задержать продвижение их маленького отряда, предаваясь грезам и непонятным страхам! Девушка поклялась себе, что выдержит и дневные переходы, и ночевки в горах, только бы скорее добраться до Монсегюра. Она вспомнила, как в первой поездке с сэром Луисом, когда они спускалась с гор, им пришлось спать в шалаше втроем – она, он и его меч между ними. Улыбка скользнула по губам девушки. С тех пор она не боится спать вместе с рыцарем и его мечом – так спали Тристан и Изольда, Сигурд и Брунгильда. Опять мысли о скорбной судьбе главных героев скандинавских эпосов и средневековых романов лезут в голову! Зачем она столько их читала? Теперь она может наизусть цитировать речи Высокого из «Старшей Эдды» или «Песнь о Нибелунгах», и древние герои стали ей близки, как друзья и соседи. Судьба Сванхильд, дочери Сигурда, вызывала у Ляли недоумение и жалость – оказаться растоптанной лошадьми за измену мужу. Была такая казнь у скандинавов. С другой стороны – не изменяй! Вот так книги прочитанные, полюбившиеся и осмысленные, становятся частью внутреннего мира внимательных читателей и направляют их поведение в реальном мире, когда бы они не жили – в двадцать первом веке или в двенадцатом. Стержень, определяющий характер человека, складывается из воли и нравственных принципов, помогающих выстоять в любой жизненной ситуации, не предавать идеалы добра, любви, чести. Ляля вздохнула, но не позволила своей спине согнуться. Благородный рыцарь относится к ней, как к знатной даме, и она должна соответствовать его представлению о ней.
– Монсиньор! – позвала Ляля. Рыцарь мгновенно обернулся, отведя взгляд от пологих холмов, возникших по левую руку всадников.
– Слушаю вас, миледи!
– Когда