Мне должно это нравиться. Анна Инк
Стискиваю зубы. И Машин вскрик, протяжный, как вой собаки, предчувствующей смерть хозяина, перемешивается со звоном в ушах.
Меня снова толкают. Небрежно, как брат младшую сестру. К стене. Надавливает на плечи, заставляя опуститься на пол.
Отходит. Возвращается, двигая в мою сторону низкий столик. Скрежет ножек по бетону всверливается в мозг.
– Ты говорила, что тебе скучно. Было такое, Яна?
Молчу.
– Посмотри на меня, маленькая избалованная тварь, – цедит он. Я поднимаю голову. Его глаза хитро прищурены. Кажутся узкими отрезками в прорезях маски. Не видно зрачков. Но я предчувствую, что они расширены. – Было такое?
Я сглатываю, киваю неуверенно. Он:
– Хочешь поиграть?
– Нет. Я ничего не хочу.
– Капризная девочка, – растягивает слова, будто хвалит. – То тебе скучно, то ты ничего не хочешь. Я принёс тебе игрушку.
На стол падает коробка с пазлом. Цифра «пятьдесят» над картинкой из диснеевского мультика. Белль танцует с чудовищем на фоне витражных окон.
Он оставляет мою левую руку свободной. Второе кольцо наручников защёлкивает вокруг трубы у стенки.
– Открывай скорее, ты ограничена во времени.
Левая рука совсем не слушается. Кое-как открываю коробку. Внутри разноцветные кусочки с глянцевой лицевой стороной перемешаны с перевернутыми серо-зелёными. Пакет закупорен. Рука беспомощно пытается надорвать его.
– Быстрее! – рявкает он.
– Хорошо, хорошо, – я вцепляюсь в скрипучую упаковку зубами, и разрываю её. Детали просыпаются на стол.
Он разъединяет несколько пар, которые оказались сцеплены, перемешивает. С беззаботной улыбкой:
– Так честнее. И ещё один атрибут.
На стол ставит глубокую неприметную миску. В ней белый порошок, похожий на соль.
– Итак, Яна. Правила таковы. Ты играешь в пазл. А я играю в Машу. Твоя цель – успеть собрать его до того, как твоя подружка потеряет сознание. Проиграешь – я трахну тебя. Выиграешь – отпущу тебя домой.
Щёку сводит судорогой. Пальцы ползут к ребру стола. Перед глазами всё в малиновой пелене с золотыми пятнами. Швырнуть. Обернуть. Рассыпать. Отвлечь. Сбить с ног. Заставить его упасть на пол. Топтать его голову. Размозжить. Прыгать на ней. Пока чёрная маска не потемнеет от крови.
– А, а, а, – его рука тянется к миске. – Обернёшь – всё разлетится по комнате. И ты никогда не выиграешь.
Пелена оседает, сходит как лавина.
– Готова? – он набирает в ладонь порошок и идёт к Маше.
Я смотрю за ним оцепеневшая. Я как будто не верю, что он сделает это.
Заносит кулак над её раной.
И расслабляет руку.
Движение быстрее мысли. Мои пальцы сжимают первую попавшуюся деталь. Её округлые отростки врезаются в кожу больнее игл. Развернуть все кусочки. Начать с тех, где стеночки.