Мне должно это нравиться. Анна Инк
такую фразу: «Он отнял у меня все мечты. Отнял Париж». Помнишь?
Мои пальцы пробираются в волосы, ногти царапают ложбинку на шее.
– Ничего страшного, – успокаивает он. – Вы должны были поехать во Францию с родителями. Но незадолго до поездки тебя похитили.
– Верно. Это была одна из заветных мечт, до того, как всё произошло. Я хотела поехать в Париж. Мировая столица моды, – я горько усмехаюсь. – Моя страсть к красоте, к парфюмерии. Всё изуродовано. Теперь в любом запахе боюсь найти нотки кедра. А вещи… Посмотрите на меня. Что со мной стало? Как я одеваюсь? Будто намеренно пытаюсь казаться незаметной, непривлекательной. Как чмо хожу. Без макияжа. В мешковатом дерьме. Уже молчу про то, как я себя веду. Да что говорить? Вы бы не поверили, что раньше я была совсем другой.
– Я прекрасно представляю, какой ты была. Тем более, мы с твоим отцом давно знакомы. А он никогда не упускал возможность рассказать что-нибудь забавное из жизни своей Пульки, – А.А. добродушно улыбается. – Яна, внешний вид – лишь следствие. Давай вернёмся к причинам. Ты обращалась в полицию из-за выстрела?
– Нет. Хотя Дэни настаивала. Я разбила окно, чтобы мама с папой ничего не узнали. На стену, где остался след от пули, перевесила картину. Родителям сказала, что приезжали Динины друзья. Что мы были пьяные. И окно случайно пострадало.
– Дину больше в твоей семье не жалуют?
– Что Вы! Родители хотят, чтобы я снова научилась веселиться. Они были так рады, что пьяная тусовка чуть не разнесла гостиную – я даже на секунду подумала, что это они сумасшедшие, а не я…
– Ты не сумасшедшая. Ты борешься за свой рассудок так яростно, что это заслуживает восхищения.
Замираю. Он говорит искренне, я в этом уверена. Не поблажка, не лесть, не поощрение.
– Спасибо, – отвечаю с придыханием. Но секунды благодарности сменяются очередной порцией тяжести: – Только Вы ведь думаете, что я сама порчу вещи?
– У тебя, наконец, всё стало налаживаться. Ты можешь намеренно наказывать себя за это. Меня смущает только выстрел. Где ты могла достать оружие?
Молчу.
– Ты рассказала Дине про то, что тебя пугает в доме твоих родителей?
Киваю:
– Да. После того, как мы обнаружили след от выстрела.
– И как она отреагировала?
– Переживает за меня. Предложила переехать к ней.
– Я уверен, что это её идея – запугивать тебя.
– Она бы не стала так делать. И Дэни не знает про Машу. И вообще, во всём, что происходит, слишком много деталей, о которых никто не может знать. К тому же это началось до того, как я попросила её пожить у меня.
– Ей, наконец, удалось тебя соблазнить?
– Нет. Она вела себя очень тактично.
– А Сергей?
– Тоже ведёт себя тактично. На их фоне я кажусь себе такой… распутной. Они могут, и не делают. А я так хочу… просто не могу. Мне всё время приходит ассоциация, что я изнываю без секса как Торпиль, сосланная в монастырь. Между прочим, именно страницы, где описывались эти