Бинарный код – 3. Ядерная программа. Артур Задикян
двигаться, обратил их в бегство с криками: «Гнев Сварога, разгневали мы озеро, гнев Сварога, он послал нам Яровита, к войне, войне, войне…». Рутра спустил немного газ, стал плыть к берегу. Вечерело. Приведя костюм в походное состояние, он побрёл к месту маскировки машины. Паломники разбрелись с криками. Наконец, при помощи встроенного в костюм радара, Рутра нашёл машину, дистанционно отключил «маскировочное поле», увидел её визуально, вошёл, включил «маскировочное поле», прошёл в бытовой блок, искупался и лёг спать. Связи так и не было.
Среди ночи его разбудил чей-то голос, ещё его кто-то тряс. От неожиданности и испуга Рутра рефлекторно дёрнулся в сторону и одновременно нанёс удар ногой по тому, кто его тряс. Сам Рутра ударился головой об иллюминатор и ушиб ногу. Сверкала и звучала аварийная сирена, голос был бортового компьютера, а трясла его механическая рука, управляемая им же. Это была не Иса. Рутра понял это по голосу и шаблонным фразам. Из динамиков доносилось: «Боевая тревога, опасность ядерного взрыва, возможны повреждения от ударной волны, радиации и пожара». Рутра машинально вскочил, побежал в кабину, машина была на автоматическом взводе. На дисплее обозначалось место предполагаемого взрыва, радиус опасного воздействия и рекомендации по направлениям укрытия. Время до взрыва исчислялось минутами, понять, что происходит, Рутра не мог, связи не было, аппаратура на борту фиксировала только направление и время падения ракеты. «Убежать» куда-нибудь было невероятно, поэтому Рутра принял самое оптимальное решение, он направил машину к озеру. Снося, взрывая, «расщепляя» и трамбуя участок леса, он «подлетел» к озеру и уже перед самым входом в него обратил внимание, что ракета летела по траектории со стороны Ирана или Пакистана. Вычислить это он не успел, машина уже погружалась в воду.
Вдруг перед глазами появилась вспышка, которая на мгновение его ослепила, а когда зрение вернулось, он увидел «демона», одна часть которого, забирая своими исполинскими мускулами окружение, затягивала в себя, поднимаясь ввысь, другая же часть неслась к нему, снося всё на своём пути. Он не успел понять, как сознание его погасло, стало темно. Очнулся он так же в темноте, лежал, как ему показалось, в реанимации или на операционном столе. Во тьме послышался женский голос: «Успокойтесь, всё нормально, отпустите меня, всё нормально, успокойтесь». Рутра не мог понять, чей это голос. Постепенно стал появляться свет, женский голос повторял одно и то же. Яркий свет ослепил глаза. «Это вспышка, я получил дозу радиации, у меня галлюцинации, где моя семья, почему я ввязался в это дело, как там мои?» – лихорадочно думал Рутра. Наконец, он очнулся. Рутра лежал в развёрнутом кресле, в кабинете врача полигона, рядом была ассистентка.
– Что происходит? – спросил устало, словно после глубокого сна, Рутра. – Меня спасли, я получил радиоактивное заражение?
– Отпустите меня, пожалуйста, – пищала девушка.
– Отпустите, наконец, её, Рутра Тигрович, – просил стоящий рядом врач.
Рутра