Путь истины. Очерки о людях Церкви XIX–XX веков. Александр Яковлев
оптинский старец, отец Макарий, узнав об этом, сказал мне: “Нет, поезжай, еще послужи, помирись со всеми и тогда приезжай”. Когда я вернулся и вошел к отцу Макарию, я увидал у него в келье видного молодцеватого мужчину с окладистою бородой, в новом подряснике. Это был богородицкий предводитель Ключарев, богатый человек, поступивший тоже в послушники Оптинского скита. Я был с ним знаком, но так как он прежде брился и носил обыкновенное штатское платье, то я его и не узнал. В подряснике и с бородой он стал гораздо красивее. Отец Макарий немного погодя сказал: “Что ж, не пора и тебе надеть подрясник? Вот, посмотри, Федор Захарыч Ключарев каким у нас молодцом стал!”. Я отвечал, что очень рад, и так стал монахом…» (83, с. 187).
Отец Климент (Зедергольм), будучи иеромонахом, принимал участие в богослужении, по собственному рвению следил за порядком в обители, вызывая ворчание братии на «немца-аккуратиста». Помимо участия в издании святоотеческих творений, он составил жизнеописания оптинских старцев, из которых самые известные – жизнеописания преподобных Леонида (Наголкина) и Антония (Путилова). По мнению К. Н. Леонтьева, написавшего его биографию, «драгоценнее всего ему было очищение его внутреннего мира от всякой страсти, от всякой греховности. Он боялся донельзя и гнева своего, и самолюбия, и воображения, и лени. Он трепетал своих грехов, и, при всем видимом спокойствии его в обыкновенное время, при всей веселой простоте его обращения, очень часто проглядывала в нем эта внутренняя его тревога за свою душу и за свою совесть» (83, с. 197).
Во второй половине XIX века Оптина сделалась известной прежде всего своим скитом и его старцами. Круглый год сюда притекал поток паломников.
«Скит построен в самом лесу, очень близко, впрочем, от монастыря, всего в минутах в десяти ходьбы. К нему идет убитая щебнем дорожка в тени великолепных деревьев. Главная дорожка случайно или по верному художественному чувству распорядителей идет не совсем прямо, а чуть заметно уклоняясь в сторону; от этого скит долго не виден, но потом вдруг из чащи предстают вам скитские ворота. Они имеют вид как бы небольшого храма, розового цвета, с одною белою главой наверху. Самый выбор этих цветов чрезвычайно удачен. Это так “тепло” и красиво – и летом в густой зелени леса, и зимой в снегу, из которого поднимаются суровые ели и сосны с их огромными, снизу грубочешуйчатыми, а наверху нежно-планшевы-ми мачтовыми стволами, – описывал скит К. Н. Леонтьев. – По обеим сторонам дверей, под этими воротами на стене изображены почти все главные подвижники и учители монашества: Антоний Великий, Нил Сорский, Исаак Сирин и другие… Внутри, со стороны скита, на этих розовых, как бы мирно-радостных и приветливых воротах изображена икона Знамения Божией Матери (этот образ имелся в Предтеченском храме скита и особенно почитался иноками). Под иконой есть подпись: “Все упование мое на Тебя возлагаю, Матерь Божия! Сохрани меня под кровом Твоим!”. Кто, войдя в ворота скита, обернется, тот непременно прочтет эту подпись,